мне нужно быть в гостинице на переговорах. Но мы сейчас быстро решим этот вопрос. Мальчики, кто утром свободен?
Локоть чуть не дотронулся до локтя Павла, и на всякий случай я прижала руку к телу. Любое прикосновение сейчас означало бы просьбу. Или даже мольбу. «Пожалуйста, пожалуйста, только не Егор, только не Егор…» Но я боялась оказаться прилипалой и не желала становиться обузой.
– Извини, у меня не получится, – коротко произнес Павел.
Ему даже не пришлось озвучивать причину, папа переключил внимание на Егора и спросил:
– Поможешь?
– Да, – ответил он, не удостоив меня взгляда. Будто везти предстояло неодушевленный предмет: мешок с картошкой или ящик с гвоздями.
– Дженни, не правда ли, хорошо иметь братьев? – улыбнулся папа. – Особенно старших. Тебе повезло.
– Согласна, – тихо ответила я и подавила тяжелый вздох.
* * *
Папа держал меня за руку и говорил, говорил, говорил… Кажется, он переживал из-за математики гораздо больше, чем я. Прочитав, что на экзамен можно брать плитку шоколада, он заботливо положил ее в карман моего рюкзака и произнес:
– С арахисом и изюмом, как ты любишь.
Взрослые всегда заняты. Так кажется детям, но это ошибочное мнение. Конечно, если речь идет о прекрасных родителях. А мне повезло очень. Значит, папа обращает внимание на то, к каким сладостям я тянусь. Оказывается, и мелочи имеют для него значение.
– Спасибо, – ответила я и неожиданно для себя рванула к нему и прижалась щекой к шершавой ткани пиджака.
– Не волнуйся, сдашь ты этот экзамен. – Папа погладил меня по плечу.
«Да это я от любви к тебе, а не от волнения!» – вспыхнуло в голове, но говорить вслух я ничего не стала. Мне нравилось, как эти слова гремят внутри и согревают душу.
Когда папа уехал, я устроилась на скамейке около ворот и принялась ждать Егора. Разобрав предстоящую поездку по косточкам, я старательно сгладила мрачные предчувствия и тревогу. Во-первых, нужно сесть на заднее сиденье. И так, чтобы меня не было видно в зеркале. Во-вторых, всю дорогу можно рисовать. Если человек чем-то занят, то никто не станет лезть к нему с гадкими вопросами. А иных у Егора не будет. В-третьих, как только мы приедем, я выпорхну из машины и быстрым шагом направлюсь к школе. Все. Поездка закончена. Спасибо, но у меня наиважнейший экзамен. А обратно меня привезет папа.
План казался отличным. И когда подъехала черная машина и остановилась напротив меня, сердце продолжило стучать ровно.
Открыв дверцу, я села на заднее сиденье и сразу достала блокнот и черную гелевую ручку.
– Пристегнись, – резко произнес Егор. – Адрес какой?
Задержав дыхание и мгновенно потеряв боевой настрой, я быстро пристегнулась и замерла, осознав, что повела себя глупо… Нужно было сделать это в пять раз спокойнее и медленнее! И к тому же, когда я озвучила номер школы и улицу, голос предательски дрогнул.
Мы ехали молча. Егор явно не интересовался моей персоной, и минут через десять я начала рисовать уже с удовольствием, а не потому, что нужно было демонстрировать великую занятость. На листе блокнота появилась водная гладь бассейна, деревянные лежаки и в отдалении – размытая фигура Павла. Наверное, никто бы и не понял, что это именно он… Но я знала.
На светофорах я чувствовала себя неуютно, будто время замирало и каждый шорох становился громким, привлекающим внимание.
«Уверена, ты сдашь экзамен без проблем. Удачи тебе, Дженни», – прилетело бодрое сообщение от бабушки.
Еще несколько минут я держала мобильный телефон в руке, надеясь, что сейчас прилетят слова поддержки и от Павла. Но их не последовало.
«Он занят. У него тоже учеба…» – мысленно оправдала я его и посмотрела в окно.
Елена Валерьевна настойчиво попросила больше не надевать старую одежду, но, конечно, я не была готова расстаться с джинсами и футболками. «Для экзамена подойдет брючный костюм, и я надеюсь, ты выберешь именно его», – сказала она вчера, многозначительно приподняв правую бровь. Пересмотрев все обновки, я пришла к выводу, что действительно нужно начинать их носить. А то зачем же я их купила? И сейчас я даже очень неплохо выглядела.
Машина остановилась около высокого школьного забора, и я торопливо отправила в рюкзак блокнот и ручку. Но последний пункт плана затрещал по швам…
– Пойдем вместе, – коротко произнес Егор, протянул руку к своему телефону и первый раз за утро обернулся и посмотрел на меня. – Я обещал отцу присмотреть за тобой до начала экзамена, так что тебе придется потерпеть мое неприятное общество.
«Побудь с Дженни, она волнуется. Когда рядом близкий человек, то гораздо проще успокоиться». Наверное, папа сказал Егору именно эти слова, но лучше бы я сейчас осталась в этом мире одна-одинешенька, чем с таким «близким человеком».
Закрыв дверцу и вдохнув свежий, утренне-цветочный воздух, я почувствовала себя немного лучше. К сожалению, мы приехали раньше на полчаса, а значит, пытка будет мучительной и продолжительной.
Бросив осторожный взгляд на Егора, я запоздало поняла, какой прием нас ждет… «Вика, только ничего не говори… Сделай вид, будто ты нас не видишь!» Но я знала, что это невозможно. Слишком многое изменилось и в моей жизни, и в моем внешнем виде.
Егор. Слегка небрит. В черном костюме и белой рубашке с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. Темно-русые волосы в художественном беспорядке и убраны назад. Тяжелые брови, прямой нос, квадратный подбородок…
Я. Легкий макияж. Волосы скручены в жгут и закреплены на затылке. Приталенный брючный костюм цвета капучино, превращающий меня в тростинку. Короткая белая атласная блузка. Туфли-лодочки. И небольшой кожаный рюкзачок бордового цвета.
Вика никогда не видела меня такой, да еще в обществе с хорошо одетым молодым мужчиной.
Ворота остались позади, и мы пошли по дорожке, ведущей к школе. Около ступенек стояли одноклассники, и я сразу заметила двоюродную сестру. Поймав меня с Егором взглядом, она сначала наклонила голову набок, затем сделала маленький шаг вперед, остановилась и (я угадала через расстояние) задержала дыхание.
– Сколько лет, сколько зим… – не слишком естественно протянула Вика, поправила распущенные по плечам волосы и посмотрела сначала на меня, а затем на Егора.
– Привет, – произнес он, закончив на этом свою часть знакомства.
– Вика – моя двоюродная сестра. Это Егор… – Если бы рядом стоял папа, я бы, желая сделать ему приятное, добавила: «Мой брат». Но папы рядом не было. И я не произнесла этих слов, они застряли в груди и трансформировались в колючий ком.
– Я тоже хочу такого брата, – искренне выдохнула Вика, но тут же превратилась в кокетливую кошку и добавила: – Нет, не хочу.
Я
