ему на ухо:
— Довольно на сегодня, Вальтер!
Быстрым движением смахнула она лежавшие на столе деньги, прыгнула на стул, поставила свою ножку в серебряной туфельке на стол и воскликнула:
— Мошенники! Подлецы! Канальи! — и, охваченная своим собственным волнением, рыдая, упала в раскрытые объятия героя.
— Выключить свет! — закричал режиссер.
— Ну, как вы это находите, господин Пэджи? — спросил он потом и повернулся к маленькому толстому господину, который широко, точно лягушка, развалился в кресле.
— Хорошо, очень хорошо! — сказал Пэджи. — Люди с ума сойдут, когда это увидят!
— Я это тоже думаю, — сказал писатель Уоррен, который сидел, наполовину спрятавшись, в боковой кулисе, откуда он мог хорошо наблюдать, как метр за метром умирала его первая кино-драма.
— Давай свет! — закричал режиссер. — Все на места! Мисс Лэк, если вы теперь положите свою руку на руку Вальтера, смыкайте пальцы совсем медленно, один за другим. Я делаю увеличенный снимок вашей руки. Все готово? Снимай! Что? Как? Кто? Эй, вы там, отойдите, неужели вы не видите, что вы мешаете съемке? Разве вы не видите, что мы хотим снимать?
Человек, к которому обратились с этими словами, был огромного роста, рыжий, веснушчатый мужчина, который, уютно вытянув ноги, расселся на резном стуле, как раз перед самым аппаратом. Режиссер уставился на него.
— Кто это такой, чорт бы его побрал? — спросил он, ни к кому не обращаясь. Ответа не последовало.
Он повернулся к директору, который встал и в упор смотрел на незнакомца. На мгновение наступила полная тишина в шестом ателье и было лишь слышно, как катился шарик в рулетке.
Режиссер Бьюз с шумом втянул в себя воздух и намеревался наброситься на непрошенного гостя, но что-то в глазах этого человека заставило его остановиться. Его смутило также и выражение лица Пэджи. И он сказал лишь с легкой иронией:
— Если вам безразлично, то, пожалуйста, отойдите в сторону, пока мы снимаем эту сцену.
— Нет! — коротко и деловито ответил незнакомец.
Режиссер растерянно посмотрел на директора.
— Что это, — ваш знакомый?
Владыка фильм ничего не ответил; он сидел на краю своего стула и в упор смотрел на незнакомца, который опустил руку в карман и вытащил оттуда что-то мохнатое, черное с белым. Он погладил этот меховой шарик и посадил его на край игорного стола. Там этот шарик развернулся, присел на задние лапки, открыл розовую мордочку и стал поглядывать своими блестящими, маленькими, как сапожная пуговица, глазками на свет прожектора.
Мисс Софрония Лэк, которая в дни своей молодости носила скромное имя Софии Липской и была продавщицей в меховом магазине Левинского («продажа в рассрочку без надбавки»!) взвизгнула лишь одно слово и без чувств упала в объятия Вальтера. Она выкрикнула только одно слово, но действие его было магическое! В десять секунд ателье опустело; остался только рыжий незнакомец и его зверек. Маленький зверек, и не подозревавший о том смятении, которое из-за него произошло, забавлялся тем, что прыгал за пестрыми шариками рулетки.
Маленький зверек прыгал за шариками рулетки.
Режиссер Бьюз опустился на свой стул. Рупор выпал у него из рук и с шумом покатился по полу, в то время как из-за боковых кулис донесся поистине дьявольский хохот.
— Ха-ха! — смеялся писатель Уоррен, — что вы скажете? Скунс, американская вонючка, в Монте-Карло!
Пэджи вскочил.
— О, боже, моя инсценировка, если она… о, боже милостивый! — Он в ужасе поднял руки.
— Что же вы не ловите ее, пока она еще не успела…
Широкоплечий плотник сделал было шаг вперед. Стефан Кардиган угрожающе посмотрел на него.
— Не дразните ее, а то она это сделает! — И, как бы оберегая зверька, он погладил его. — В прошлом месяце, в одной гостинице, где я жил, его хотела укусить собака. Им пришлось снести всю гостиницу!
И, ласково улыбаясь, он нежно почесывал свою вонючку по спинке.
— Малютку зовут Эби, — сказал он.
Эби сгорбился, ему, повидимому, было приятно, когда ему почесывали спину. Плотник же наверно показался ему менее симпатичным, так как он уперся своими четырьмя лапками о стол, оскалил зубы и тихо, злобно зашипел.
— Отойдите лучше прочь, — сказал Кардиган, — она ненавидит чужих. Я не могу поручиться за нее, когда она волнуется. Она брызгает на десять метров, и запаха ничем не устранить — он остается на многие месяцы.
Плотник потихоньку удалился.
— Да, кто же вы, наконец, чорт бы вас побрал, и что вы делаете тут со своей тварью во время моей съемки? — спросил режиссер.
— Спросите его, он знает. Неправда ли, господин директор, вы, ведь, знаете славного старого Стефана, — Стефана Кардигана из Цедар-Крика?
Пэджи облизнул свои засохшие губы языком и хрипло спросил:
— Что вам надо?
— Вы хотите сказать: сколько? — ответил Кардиган. — Ровно 2.500 долларов.
— Вот еще! Идите к чорту! — закричал Пэджи. — За три кино-сцены он требует 2.500 долларов. Такой мошенник!
Кардиган вытащил из кармана старый револьвер.
— Эби, мне кажется, ты должен исполнить свой долг! — обратился он к вонючке.
— Эби, ты должен исполнить свой долг, — обратился Кардиган к вонючке.
Он вздохнул.
— Мне очень жаль, что я должен теперь тебя испугать, потому что ты так боишься треска выстрела, но не голодать же нам с тобой зимой.
Задумчиво осмотрел он всю роскошь шестого ателье, открывая револьвер и вкладывая патрон в магазин.
— 1.000 долларов! — закричал директор с дрожью в коленях.
Кардиган взвел курок и стал возле самой мордочки зверька целиться в потолок.
— 2.000 долларов! — воскликнул Пэджи и капли холодного попа выступили у него на лбу.
Кардиган осторожно притянул маленького пушистого зверька к себе.
— Иди же прочь, Эби, а то прищимишь себе нос. Итак, раз-два…
— Ладно, пускай 2.500 долларов, — взвизгнул Пэджи и тяжело повалился в кресло. — Пусть кто-нибудь сбегает в контору и принесет мне чековую книжку.
— Стойте! — воскликнул Кардиган. — Чека я не принимаю. Прошу наличными, сейчас без пяти три. Если вы поспешите, то вы еще получите в банке напротив необходимую сумму.
— Ладно! — буркнул Пэджи. — Бьюз, позвоните сейчас в контору, чтобы моя секретарша принесла сюда 2.500 долларов.
Четверть часа спустя Стефан Кардиган садился в свой старый, пыльный двухместный автомобиль и собирался пустить машину, как вдруг к нему, запыхавшись, подбежал какой-то человек без шляпы.
— Эй, вы, вы там! Мистер Кардиган! — воскликнул Уоррен, автор, еле переводя дух, — сколько вы бы взяли с меня за то, чтобы одолжить мне на один день вашу вонючку?
Кардиган усмехнулся, поглаживая длинную острую мордочку зверька, выглядывавшую из его кармана.
— Наш ветеринар в Цедар-Крике вырезал у Эби
