скажите-ка все-таки, что заставляет леди тащиться на велосипеде в такую даль — от самой Калифорнии до Флориды? Ясно ведь, женщина, будь она в здравом уме, никогда не станет делать ничего подобного. Ты, что ли, заставил ее проделать этакое? — Она свирепо взглянула на Ларри.
— Да что вы! Это была ее идея, — хихикнул Ларри, прежде чем я успела раскрыть рот.
— Опять заливаешь. Да только посмотри на нее, ну разве ей могло прийти в голову такое. Вот беда-то: тощая — кожа да кости, ей ли крутить педали этакой громадины. Ты ее вынудил это сделать, хоть бы постыдился! Ладно, скажу вам одно — не зевайте. Помните, что я вам говорила! Не любим мы всяких там байкеров.
Подгоняемые душевным напутствием, мы с Ларри вынырнули из магазинчика и вновь покатили на юг по 39-му шоссе, держась своей узкой «ленточки» асфальта, в то время как грузовики, пикапы и легковушки с лязгом и фырканьем проносились мимо. К концу дня, когда пришло время остановиться, мы не заметили, как оказались в окружении болот, изгородей из колючей проволоки и знаков: «ЧАСТНЫЕ ВЛАДЕНИЯ», исключающих всякую возможность свободно расположиться на ночлег. Здесь, в Центральной Флориде, нам обоим как-то особенно не хотелось форсировать изгороди и уж тем более ставить палатку в частных владениях. Мы уже усвоили, что даже если и не достанемся аллигаторам, то какой-нибудь разгневанный ранчмен непременно начинит нас пулями. И мы продолжали катить вперед в надежде добраться до сухого, не опутанного проволокой пятачка.
К тому времени, когда мы свернули на 62-е шоссе и вкатили в крошечное «пятнышко», обозначенное на нашей карте как Дьюэтт, уже почти стемнело. Этот флоридский «Дуэт» состоял из двух зданий: школы с одной классной комнатой и со знаком «Частные владения» на краю школьного двора и церкви баптистской общины Сухих прерий. Сразу за церковью раскинулся необъятный простор лужайки — самое место для палатки. Воскресный вечер. Если верить объявлению на церковном фасаде, служба должна была начаться в восемь часов. Однажды, еще до путешествия, нам случилось просить разрешения поставить палатку на церковных землях — во владениях Епископальной церкви в селении Оксфорд, Коннектикут. Члены общины не только пригласили нас к себе переночевать, но и накормили обедом и завтраком, снабдив нас «сухим пайком» на дорогу.
Мы приготовили и съели обед, после чего уселись на ступеньках церкви ждать, когда начнут собираться прихожане. Первым появился преподобный отец Макс Дюранс, классический тип пастора-южанина. Был он сдобен и дороден, брюшко нависало над поясом, а речь отличалась южной медлительностью. Держа в правой руке Библию, толстую и черную, он ел нас глазками, недоверчиво щурясь. Ларри заговорил первым:
— Здравствуйте, я — Ларри Сэвидж, а это моя жена Барбара.
Я улыбнулась и кивнула преподобному. Он искоса с подозрением взглянул на меня, а затем опять перевел взгляд на Ларри.
— Мы с Западного побережья, путешествуем на велосипедах и едем на Кис.
«Умница, — подумала я. — Не упоминай о Калифорнии, во всяком случае при этом малом».
— Мы ночуем в палатке, а потому интересуемся, нельзя ли нам расположиться где-нибудь здесь, где посуше.
Преподобный отец тянул с ответом, а неприязненное выражение, которое приняла его физиономия, когда он только нас заметил, так и не смягчилось.
— Значит, вам нужно местечко для лагеря, так, что ли? Так вот, здесь нет ничего подходящего и уж тем более — никаких удобств, — выдавил он наконец.
Я уперлась взглядом в то, что, очевидно, было гостевой, пристроенной к зданию церкви, но святой отец по-прежнему упорно смотрел на Ларри.
— Но уж если вам так нужно место для ночлега, есть здесь клочок земли под деревьями, где-то в трех четвертях мили отсюда, по правой стороне дороги, за перекрестком с шоссе.
Тут его преподобие сделал паузу, пока на его физиономию наползала улыбочка.
— Правда, по хайвэю и ночью снуют тяжелые грузовозы. Что ж, вам в вашей палатке, пожалуй, придется смириться с шумом и светом фар, но, кроме этого, вас вряд ли побеспокоит что-то еще. Если кто спросит, какого черта вы там остановились, только скажите, что Макс Дюранс разрешил вам разбить лагерь. Знаете, все земли в округе — мои. Я сдаю их в аренду, поэтому всем местным хорошо известно, кто такой Макс Дюранс.
Я посмотрела вдаль, за 62-е шоссе, стараясь понять, о каком шоссе идет речь, однако к этому времени уже слишком стемнело, чтобы разглядеть что-либо на расстоянии.
Между тем, наблюдая, как напряженно мы всматриваемся во тьму за асфальтом, отец Макс расплылся в ликующей улыбке, и я почувствовала: оно неспроста. Ларри как-то умудрился изобразить ответную улыбочку и вежливо выдать «большое спасибо».
Паства и пастор молча пронаблюдали, как мы подхватили с земли велосипеды и покатили через улицу. Через несколько ярдов по 62-му шоссе мы действительно наткнулись на какую-то дорогу, но стоило нам свернуть на нее, как колеса тут же увязли в песке. Пастор заслал нас в пески. Почти целую милю мы то несли, то волоком тащили наши велосипеды через песок, не отрывая взгляда от изгороди, бесконечно тянувшейся вдоль правой стороны дороги. Мы упорно искали прогалину в колючей проволоке, которая, по заверениям Дюранса, должна была быть где-то совсем рядом. Именно от нее вела тропинка к желанному «островку» для ночевки. Целых сорок минут мы плелись по песку, а затем были вынуждены признать: то, о чем мы лишь смутно догадывались, отъезжая от церкви, оказалось истинной правдой: преподобный послал нас к черту на кулички — в никуда.
Нам ничего не оставалось, как тащить велосипеды обратно в Дьюэтт. На полпути назад мчавшийся мимо грузовик обдал нас песком. Водитель не остановился и не притормозил узнать, что заставило ночью пару велосипедистов под грузом вьючников тянуть свои велосипеды по песку в забытом Богом уголке Флориды. Не сомневаюсь — ему было плевать.
Когда мы вернулись в Дьюэтт, из церкви все еще слышалось пение. Мы натянули палатку за деревом рядом со школой. Темень и кусты скрывали нас от прихожан, которые после службы расселись по малолитражкам и пикапам и направились по домам. Утром мы поспешили убрать палатку и навьючить велосипеды еще до рассвета; затем мы уныло побрели к столам для пикников за церковью и соорудили себе завтрак. Когда мы подкреплялись, подкатил мужчина в пикапе. Он выпрыгнул из кабины и прямиком двинулся к нам.
— Доброе утро, — улыбнулся он.
— Здравствуйте, — улыбаясь, ответила я.
— Откуда вы и куда?
— Из Калифорнии, на Кис.
Какое-то время все трое молчали. Незнакомец изучающе посмотрел на
