Молодая женщина мягко улыбнулась.
— А уточнить можно? Имеет ли значение, кто этот мужчина?
— Еще какое! — Он намылил сначала одну грудь, потом другую, ополоснул и, будто любуясь результатами своего творчества, сказал: — Запомни раз и навсегда: мужчина должен быть ласковым и утонченным — это абсолютно необходимо для такого рода занятия.
— То есть таким, как ты?
— По крайней мере, такого уровня, а я к тому же стремлюсь изо всех сил к самоусовершенствованию.
— Ах, как вы скромны, мистер Уильям Картер! — позабавилась она.
— Нет, я тут ни при чем. Это все результат твоего влияния.
— Мое влияние ни при чем. Все лучшее, что присуще личности мужчины, ты и без меня довел до совершенства.
— Неужели выбран неверный путь? — неискренне всполошился Уильям.
Эстер выскользнула из его объятия, но он снова подтянул ее к себе, и она, оказавшись к нему лицом, уперлась руками в его широкую грудь. Они смотрели друг другу в глаза. Он полулежал в воде — волосы мокрые и блестящие от влаги, в голубых глазах — удивление.
— Если смотреть с точки зрения аморального человека, то вы, мистер Уильям Картер, действуете абсолютно верно и последовательно.
— А вы, мисс Олдфилд, напоминаете мне очень коварную, но желанную русалку, способную вовлечь зачарованного вами мужчину черт знает в какие невероятные дела.
— Сегодня утром русалка отдыхает. Причем у меня очень хорошее настроение, и все благодаря тебе.
— У тебя странный способ распределения кредита — вдвойне странный для бойца бухгалтерского фронта, — теперь наступила его очередь поиронизировать.
— Ничего странного! — Внезапно Эстер перешла на серьезный тон: — Что бы между нами в будущем ни произошло, об этих днях я жалеть не буду никогда! За одну ночь ты дал мне больше, чем я вообще могла себе представить. Какой же дурочкой я была, когда мешала тебе, сопротивлялась тебе… боролась неизвестно почему и за что…
— Эстер, перестань! Если бы все не произошло так, как произошло, то и результат был бы другой.
Зазвонил телефон, Уильям выругался.
— Лучше ответь!
Голый, оставляя за собой лужи воды, он скользнул к двери и снял трубку с телефона, висевшего на стене рядом с ванной. Звонила секретарша. Эстер выкарабкалась из воды и помахала ему рукой, пожелав удачного времяпрепровождения.
— Эй, ты куда! Стой, черт побери! — крикнул Уильям и тут же другим тоном произнес: — Нет, Анна, это я не вам. Просто вы заловили меня в момент, когда я был в ванне и чуть не поймал русалку. Я перезвоню вам через пару минут, ладно?
И он повесил трубку.
Эстер застыла с полотенцем в руке, изумленно глядя на голого красавца.
— Ты, наверное, шокировал бедную Анну, что она подумает?
— Э! Я уже столько раз ее шокировал!
Билл проворно сдернул с Эстер полотенце.
— Что ты делаешь?
— А что мне остается делать, соблазненному и покинутому? Ты такая мокрая, скользкая и бархатистая… — Он притянул ее за бедра к себе.
Эстер попыталась рассердиться:
— Последнее слово должно быть, как всегда, за тобой?
А он, ничего не отвечая, подхватил ее на руки.
— Так я и знала!
— Нельзя не воспользоваться возможностью получше узнать друг друга. — Но тем не менее отпустил сопротивляющуюся женщину. — Ладно, будь по-твоему. Господи, ты посмотри, какой дождь. А у нас даже нет кассеты с хорошей музыкой.
— Видела в киоске, сейчас принесу, а ты пока позвони, пожалуйста, бедной Анне. Есть ли еще какие-нибудь просьбы, пожелания?
— Все на твое усмотрение. Хотя погоди. Видишь тот удобный диван?
— Вижу.
— Чувствуешь, как лупит дождь?
— Чувствую.
— Тогда скажи, разве не лучшее в мире занятие в такой дождь лежать рядом на таком удобном диване и смотреть какую-нибудь дурь по телевизору.
— И это в десять утра? — мрачно поинтересовалась Эстер.
— Именно в десять утра! Только не говори, что ты и этим уже когда-то занималась.
— Нет, надо же когда-нибудь с чего-то начинать!
Билл поймал ее руку, поднес к губам и поцеловал отдельно каждый пальчик.
— Я постараюсь, дорогая, чтобы такое ничегонеделание стало для тебя приятным занятием.
— Охотно верю, — рассмеялась Эстер.
В это время снова зазвонил телефон.
Они лежали на диване, глядя в телевизор. Шел какой-то дурацкий боевик со стрельбой и воплями.
— Переключи, — попросил Уильям.
— Мне нравится, — возразила Эстер.
— Никогда бы не подумал, что тебе такое может нравиться!
— Почему же? А, кстати, что, по-твоему, в моем вкусе?
— Ну, я думал, что-нибудь поинтеллигентнее.
Эстер засмеялась.
— По-твоему, я должна непременно быть слегка заумной?
— Это было бы абсолютно нормально для такого серьезного и трезвого счетного работника, как ты. Видимо, я в тебе жестоко ошибся.
— Нет, ты опять прав. Я обычно не хожу на подобные фильмы.
— Тогда почему сейчас смотришь?
— Дело в том, что я с детства была влюблена в актера, играющего роль главного героя.
— Ты что, решила меня совсем доканать своим признанием?
— Да нет, живи! Я же не умерла оттого, что слишком долго была серьезной и трезвой. А теперь не мешай мне смотреть на моего любимого.
Билл рассмеялся.
— Как прикажете, миледи!
Когда картина подошла к концу, Билл поинтересовался:
— Ну и как тебе эта порочная практика просмотра фильмов по утрам?
— Это потрясающе. — Потянувшись, Эстер опять нашла свое место в его объятиях.
— Дождь льет, что будем делать с обедом? Закажем в номер или пойдем сражаться со стихией?
Она повернула голову и заглянула в его глаза, будто пытаясь разгадать его желание.
— Давай останемся здесь!
— Решено!
После обеда Эстер не могла справиться с собой и заснула, а проснувшись, заявила с некоторым раздражением:
— Я просто не понимаю, что со мной происходит.
Уильям, до этого мирно читавший в гостиной, посмотрел на нее с усмешкой, но промолчал.
Зазвонил телефон. Уильям поднял трубку, затем задумчиво вернул ее на место. Эстер вопросительно подняла брови.
— Тебя просят срочно связаться с Джоном Коллинзом.
— Зачем? — Глаза выдали испуг.