Некий злопыхатель, чьи отношения с Рамиресом испортились до отъезда в Испанию, никак не даёт о себе знать, и я понятия не имею, в каком положении сейчас фигуры на доске.
Чёртов непростой иск, в котором я успела собрать пазл за пазлом факты, чтобы компания получила лишь штраф, и ещё даже не добралась до того, как выкрутиться от выплаты репутационного ущерба «Эксону», давил на плечи бетонными блоками. И ничего, абсолютно ничего нового о «Сомбре» и самом Альваро.
Вот они, мои скудные выводы к текущему часу…
На мгновение в голове противным тараканом пробегает ещё одно предположение: «А не дать ли суду и прокурору посадить Рамиреса на пять лет и тем самым освободиться от его гнета?», но я почти сразу тяжело вздыхаю, понимая, насколько это плохая идея — он выйдет из тюрьмы и найдёт меня даже на Нептуне, куда я, правда, навряд ли доберусь, полностью перекроив лицо и документы. Да и в конце концов, нужно быть откровенной хотя бы с собой — сейчас, в данный момент времени, наше своеобразное общение и гнетом-то назовёшь с натяжкой.
Разум пускается просто в какой-то неконтролируемый пляс, словно кто-то одновременно нажал на все кнопки бортового компьютера и вышел из диспетчерской, оставив всё на волю вселенной: я снова и снова лихорадочно прокручиваю раздумья об Альваро и той выставке. Воскрешаю каждый его взгляд, жест и слово и не могу дать объективную оценку ни себе, ни ему.
Не прощупываются мотивы, не проясняются причины…
Нельзя с уверенностью сказать, что тот вязкий страх, возникший при встрече на кладбище, а после — на складе, и насыщенно-первородная ненависть больше не захватывают каждую клетку и не имеют для меня значения. Имеют. Но всё последующее поведение Рамиреса и мои ответные реакции вносят смуту, и я, кажется, окончательно даю засосать себя в эту трясину вопросов-без-ответов и непонимания.
— Это всё… — шепчу я в пустоту комнаты, — …какой-то бред.
Провожу ладонями по плечам и собираюсь получше укутаться в тонкий плед, чтобы поспать, как в этот момент раздаётся звук мобильного.
«Где ты сейчас?»✓
Помяни чёрта… Я сердито смотрю на мерцающий экран и сразу же узнаю неповторимый почерк в таком простом вопросе.
Милостивый хозяин объявился и решил нарушить покой моих выходных?
«А как много есть вариантов для субботы у человека с такой жизнью, как у меня?»✓
Даже набрать ответное сообщение не получается спокойно. Добив последнюю букву и отправив, я откидываю телефон в сторону, лишь бы не видеть. Не хочу знать, что придёт вдогонку: на больших расстояниях Рамиреса всё-таки немного проще игнорировать, не ожидая очередного сближения в дюймах и опаляющих до пепла взглядов в свой адрес.
Берусь за пульт телевизора, который крайне редко включаю. СиЭнЭн ожидаемо вещает вовсю, но я перевожу режим на беззвучный — невыносимо хочется тишины…
Однако у кого-то наверху свои планы на мой счёт сегодня: телефон вновь жужжит, уже оповещая о входящем звонке. Я раздражённо хватаюсь за него, планируя полностью выключить, но с удивлением обнаруживаю, что это вовсе не Рамирес. От него в «шторке» уведомлений даже нет сообщения, что странно, ведь такой выпад с моей стороны он бы точно не пропустил. Смотрю на экран, не сразу нажимая на «принять вызов», но когда это происходит, я уже максимально собрана.
— Ричардс.
— Приветствую, — слышится колючий голос Майерса на том конце. — Узнала?
— Естественно, Томас, твой номер есть в моей записной. По какому же поводу ты решил почтить меня звонком в выходной день? — в моём же моментально возникает металл, и я даже улавливаю неосознанное сходство кое с кем.
«И давно мы начали проводить подобные параллели и называть так Альваро?» — шепчет мерзкий внутренний голос, и я спешу послать его куда подальше.
— Да, за это, конечно, извини, — лживо-лицемерно молвит Майерс, и я в этот момент медленно откладываю телефон, ставлю его на громкую связь и всматриваюсь в экран плазмы. Судя по всему, собираются переходить к сводке новостей. — Но не мог отказать себе в удовольствии позвонить именно сегодня и сообщить, что по делу «Сомбры» государственным обвинителем буду я.
Я даже не особо успеваю осмыслить сказанное — едва он договаривает, снова раздаётся трель, но уже в дверь квартиры. Вздрагиваю и резким движением сбрасываю плед, уставившись в темноту коридора. Сегодня что, какие-то магнитные бури? Кого это принесло?..
— И поверь, Джейн, в этот раз я сделаю всё, чтобы ты проиграла.
Фраза Майерса с ноткой угрозы звучит уже тогда, когда я бесшумно подкрадываюсь к глазку, заблаговременно вновь приложив телефон к уху.
— Минутку, Том… — тихо отвечаю я и почти осязаемо чувствую его замешательство.
Ну конечно, он ведь надеялся на чистый голливудский драматизм в разговоре, а тут на тебе — реплика в ответ не совсем соответствующая. Если бы не напряжение, вызванное неким незваным гостем, который явно не Кейт, — а приезжать просто так, без приглашения, больше некому — я бы, наверное, прыснула со смеху, ярко представив недоумённое лицо этого препротивнейшего прокурора.
Внутри будто обрываются натянутые железные тросы: я вижу в линзе Рамиреса за дверью. Зачем-то задерживаю дыхание, пока Майерс что-то бормочет на том конце провода, и неуверенно берусь за ручку.
Что. За. Чёрт.
— Джейн? Алло, ты здесь?
Не отвечаю обвинителю, ошалело моргнув несколько раз, и всё-таки открываю тому, кого меньше всего на свете хочу видеть в своей квартире.
Господи, Рамирес просто повсюду… На работе, вне работы, теперь ещё и дома.
Под моей чёртовой кожей.
Подперев плечом телефон, я полностью распахиваю дверь, бросая на Альваро ничего не значащий, короткий взгляд, хотя всё нутро колотит. И отхожу в сторону, пропуская жестом ладони вперёд. Надо было написать в той смс нечто более точное о моей дислокации и, желательно, максимально далёкое от дома.
— Ричардс, может, ты перестанешь делать вид, что ничего не слышала и не слушаешь? — вскипает надоедливый Майерс, а я теперь смотрю на вошедшего и застывшего Рамиреса на пороге, который мгновенно подобрался, заметив прижатый к уху телефон.
По сравнению с моим неопрятным домашним видом, состоящим из длинной футболки-пижамы, неряшливо собранного хвоста и отпечатка дикой утомлённости на лице, мой мучитель-начальник выглядит как всегда свежо и с иголочки. Да плевать. Я его не звала и беспокоиться о своей внешности теперь не собираюсь. А вот выяснить, какого хрена он здесь объявился — собираюсь точно.
— Майерс, мне неудобно сейчас говорить, — наконец жёстко проговариваю я, и приходится подойти к молчаливо ожидающему Рамиресу сбоку, чтобы дотянуться и закрыть входную дверь. Аромат духов тут же ласкает рецепторы, и я резко выдыхаю носом, лишь бы избавиться от этого дурманящего плена.
