сквозь зубы.
И тут мой так называемый лучший друг выкатывает очередной свой идиотский вопрос:
– Юра, ты влюбился?
Я каменею, но только лицом. Потому что внутри – кровь в жилах закипает. Нервы на пределе, и адреналин вместе с горячим воздухом выдыхаю из ноздрей!
– Юр, отвечай! Да или нет?
Чёрт, тупоголовый ты, Кир, лучшего времени не нашёл для допроса? В горле и за грудиной вспыхивает пожарище.
– Нет…
Что я должен ответить? Я сам не знаю, что чувствую. Адреналинит меня конкретно – это точно. Но адреналин это про секс. Влечение. Похоть беспросветную. Я ещё не разобрался. Столько всего крутится внутри меня, моментами страшно перебирать. Я, как чёртов радар, излучаю из-за грудины радиосигнал и регистрирую отраженный сигнал от Ники. Вычисляю изменение частот между нами. Но ни хрена пока определить не могу. Что происходит?
Ника мне очень нравится, очень… Любовь про другое. Я любил свою жену. Но и тогда меня так не выворачивало наизнанку. Я страдал, когда Тася ушла от меня. Не знал, как дальше жить одному… Но всё равно это было по-другому.
– Ты уверен? Я вижу – да. По уши, по самые помидоры, со всеми потрохами!
– Замолкни! – зло рявкаю на Кира, но он дальше выносит мне мозг.
– Понимаешь, если она тебе просто нравится, и ты просто трахаешься с ней – это одно, это даже хорошо, что ты выполз из своей раковины. Но если у тебя по ней кукуха отъехала – это предвестники больной любви.
– Иди на хрен, Кир, со своим психоанализом! У тебя диплом появился психолога? Психиатра?
– Педиатра, мля! Ты ж как долбанный подросток. Не знаю, каким чудом ты за столом сдержался и не всёк Буше.
На последнем слове меня всего передёрнуло.
– Вот! О чём я и говорю. Тебя от его имени уже выстёгивает, что дальше будет? Для дела это, ой как плохо! Я даже не знаю, как тебе рассказать, о чём они болтали на лягушачьем.
– Ты всё понял? – моё сердце словно замирает на несколько секунд, а потом бьётся, как будто с усиленным толчком.
– Не всё, я ж не переводчик, но кое-что уловил. – булькнул Кир и замолк.
Я жду, нагружая тяжёлым дыханием и без того удушающую паузу. Кир как издевается. Взбешённый рычу:
– Ну и?!
– Юр, держи себя в руках… Буше принял Николетту за проститутку. Я уверен, что слышал знакомое французское слово.
– Не удивлюсь, если это единственное знакомое для тебя слово из французского.
– Отнюдь! – усмехается Кир. – Ещё знаю, что значит «бонжур», «мерси», «оревуар».
– При чём тут проститутка? – моё лицо непроизвольно скривилось и сморщилось.
– Полагаю, Буше вывел в своём мозгу, что мы хотим умаслить и подложить Нику под него. Её же не было с нами, пока мы ездили по объектам. Вот он и сделал вывод, что это его десерт.
– Что она ответила?
– Не знаю! У неё спроси.
Пытаюсь выровнять дыхание. Не получается. Мысли зароились в голове и нервно пульсируют прямо в висок.
– Юр, эта ситуация может стать проблемой для нашего дела. Мы такой путь прошли, чтобы оказаться за одним столом с этим французом… С одной стороны, он вроде чувствует себя виноватым, я прям ощутил за столом, как он морально сдулся перед Николеттой. С другой стороны, хрен его знает, как он дальше себя поведёт. У тебя вся ночь впереди. Остынь. Наведи порядок на своём чердаке. Завтра всё решится, закроем сделку или нет.
– Ты меня ещё наставлять надумал?
– Кто-то же должен. – Кир похлопал меня по плечу. – Кстати, с Ларочкой тоже надо что-то соображать. Она весь обед Николетту твою ядовитыми взглядами прожигала.
– В смысле? – умеет Кир с одной темы на другую перескочить.
– Поразмысли! Ты дурак что ли? Я тебе говорил же, Лара втрескалась в тебя. Хорошо, Грач не в курсе. Он тебя порвёт, и Гена не поможет.
Я шагнул к нему ближе и, вскинув бровь, прошипел:
– Слушай, Киря, а ведь я был против, брать сестру Грача на работу. Первое – потому что она, хоть и младшая, но с гонором. Второе – это Грач, чёрт возьми! Ей ничего не скажешь, и с неё ничего не спросишь. На хрен такой работник нужен? Ты ведь предложил Грачу устроить его сеструху к нам. Сам. Ты или кто? Напомни!
– Я-я! Думал так лучше будет. Мы будем за Ларкой присматривать, а Грач нам помогать, если что.
– Ну вот и присматривай! – я вскрикнул и рубанул воздух руками.
Кирилл растерянно замотал головой.
– Блин, она выросла на наших глазах. Как Ларка могла в тебя влюбиться? Что ей ровесников не хватает? Юр, просто поговори с ней, объясни…
– А я по-твоему не говорил? Я ей уже и так, и сяк, вежливо, корректно давал понять, что она мне неинтересна. Не понимает! Или делает вид, что не понимает. И я тебе больше скажу, если она полезет к Нике, я с ней церемониться не стану. Вылетит из офиса, как пробка из бутылки. И похрен на то, что скажет Грач. Ты меня понял?
– Понял-понял, не кипятись.
– Я домой. Давай до завтра!
Рамиз открывает мне заднюю дверь машины:
– Николетта Андреевна уснула.
– Спасибо, Рамиз. Нас домой, и можешь быть свободен до утра.
– Сделаем, Юрий Владимирович.
Обнимаю Нику и кладу её голову себе на плечо. Она полусонная прильнула ко мне. В этот момент меня накрыло невероятное удовольствие. Ника таким комочком нежности, спит в моих объятиях. У дома даже не стал её будить. На руках понёс в квартиру. На лестнице девушка открыла глаза.
– Спи Ника-Николь. – прошептал я.
В спальне уложил её на кровать, накрыл пледом. Как невинно она выглядит, даже и не скажешь, что такая принцесса могла без трусов отправиться в ресторан, поставить на место француза.
На душе кошки скребут. В такие моменты часто вспоминаю слова тренера: «В любой непонятной ситуации не пей, не жри, в зал иди!» Переоделся, собрал спортивную сумку, оставил Нику спать и отправился пешком в соседний квартал. Там тренажёрный зал со всеми удобствами и бассейном.
Выжимаю из себя максимум, чтобы мозги прочистились. После силовой тренировки, как обычно занимаю любимую дорожку и монотонно плыву свои два километра. В душ. И домой.
Слышу шум на кухне. Ника проснулась и готовит ужин. Выпорхнула встретить меня, принимает сумку из рук, смотрит выжидающе. Мягким голосом пробирается под самую кожу:
– Всё в порядке? Извини, я уснула в машине, пока ждала… От нервов, наверное. Обед был очень вкусный, спасибо. Со мной давно такого не было, поела и меня буквально не клонило,
