— Ну ушла Рая, ну пусть, — выговорил Стас.
— Да хрен с ней, с Раей, — Корецкий посмотрел на меня.
— Не Рая всему виной…. А…, — генерал вырубился.
Спасибо ребятам, бригада скорой помощи буквально прилетела в поселок.
— Я знал. Что он с ума сошел по той женщине. Это о ней говорил мне в Новый год, а тут все и сразу…
19
— Да, генерал не перестает меня удивлять, — Стас отвозил меня и Соню домой, поскольку Зураб остался присмотреть за Корецким, — больше 20 лет в милиции, чего только не повидал, а тут из-за бабы так расклеился. Прямо на него непохоже. Это что ж там за девица такая, что так его впечатлила? Ксюш, ты меня слушаешь?
— А? Нет, Стасик, вот честно не слушаю, все больше о своем, о женском!
— Ну и ладно! Всегда знал, что ты меня игноришь. А сейчас убедился.
— Прости, братик. Но я немного не тут…
— Где ты, Ксюша? Объясни, что с тобой происходит в последнее время? Не узнаю нашу Оксану.
— Все хорошо, просто нахлынуло. Такая тоска…
— У тебя с Зурабом все нормально?
— Все превосходно, а что может быть не так? И жизнь у меня отличная.
— Да уж. Вижу насколько отличная, как вы поженились, ты прям все чахнешь и чахнешь
— Это в каком еще смысле?
— В самом прямом…
— Вот при Соне, пожалуйста, не заводи эту волынку, Стас, она хоть и делает вид, что в окно смотрит, а у самой чуть что — ушки на макушке. Потом как-то обсудим, кому жить хорошо, а кому не очень, и кто и где чахнет.
— Вот всегда ты так… Скажи, как ты себя чувствуешь?
— Как беременная женщина.
— Как раз мне, — Стас усмехнулся, — это дает полное понимание.
На этом наш разговор был прекращён, и мы с Соней приехали домой.
— Мамочка, ты чего-то бледная, может передохнёшь немного, я сама кушать приготовлю.
— Моё ты солнце, — целую ее белокурую головку, — мне ничего не надо, главное сама поешь, тем более, я уже все сделала.
— А что это с Катиным папой было? Он заболел?
Соню мы естественно оставили в машине. Не стоит ребенка травмировать раньше времени. Вырастет — еще драм насмотрится!
— Можно это и так назвать, — у меня из головы не выходил пустой взгляд Корецкого. И не только взгляд, а он весь. Оксана, только не начинай сейчас снова. Ты беременна и не стоит себя эмоционально перегружать и так уже.
— Сонь, я пойду вздремну, такая слабость, что просто с ног валюсь, если что-то буди.
И я за несколько минут полностью провалилась в сон. Проснулась от лёгкого прикосновения к моей щеке:
— Ксюша, ты спишь?
— Пока ты не пришел, я спала, — уставилась на Зураба в темноте спальни, — что там? С генералом?
— Думаю, за недельку поставим его на ноги, я уже однажды такое видел, — Зураб присел возле меня, — когда его жена умерла. Только тогда после училища пришел, а тут сразу и горе в семье Корецких. Просто тромб — и в момент человека не стало. Так из петли его доставали. Я только не пойму, почему Катя раньше не всполошилась…
— Ребенок маленький. Не до великовозрастного дитяти ей было, Зураб.
— Вот ты так говоришь…
— Говорю, как есть, мой дорогой. Потому, что понимаю.
— Ты права, он хоть и здоровый мужик, а как дитя малое. Ты еще смотри, как на старости лет влюбился-то.
— Но и ты влюбился.
— Но я моложе немного.
— Да уж, ты у меня еще очень молодой, я б даже сказала юный орел.
— Ой ты, я смотрю, Оксана в игривом настроении…
— Знаешь, как вино бывает сухое и полусухое, так и настроение у меня полуигривое. Такое гормонами подправленное.
А на самом деле, меня порадовала новость, что Ярославу уже лучше. Пусть и не мой, но будет жив и здоров.
— Ну раз полуигривое, — так может… — Зураб скользнул под моё одеяло, — чуть-чуть поиграем, в полсилы?
— Я сейчас покажусь тебе карикатурой, но у меня очень болит голова.
— Так, это поправимо! Я знаю прекрасный способ, как избавится от головной боли. К тому же еще и приятный, — его рука скользнула под мою футболку и уже опускала лямку бюстгальтера.
Грудь была гиперчувствительной и от его прикосновений моментально стала твердой и заболела.
— Зураб, не надо! — взмолилась я.
— Я очень осторожно, — обнял меня сзади, и я почувствовала, что уже не отверчусь на этот раз. Приспустил домашние штаны, вместе с трусами. Даже снимать не стал. От чего мои ноги были практически связаны одеждой.
— Ну, пожалуйста!
— Оксана, расслабься, тебе понравится! Я передумал, я хочу тебя раздеть полностью, — и он моментально стянул с меня всю одежду, от чего я себя почувствовала, как бы сказать, несколько неловко. Странное чувство для замужней женщины. Виной тому был мой уже выдающийся животик. Если бы я так не похудела, он бы не выглядел на таком сроке большим.
— Какая красота! — Зураб, сбрасывая с себя остатки одежды, оценил вид.
— Я буду нежен и осторожен, любимая! — он снова обнял меня сзади и принялся целовать мою шею и плечи. Он проложил дорожку из поцелуев по моему позвоночнику. И снова вернулся на исходную позицию, аккуратно обводя мои соски двумя руками. И машинально сжал мою правую грудь. От чего я взвизгнула.
— Нет-нет-нет, все не буду, — прошептал он мне на ухо, и его рука уже ласкала мой клитор. Пальцы опускались ниже, чтобы проверить, готова ли принять его в себя. Одно ловкое движение, и он был внутри. А дальше его медленные движения довели меня до исступления, приближая неминуемое освобождение! В какую-то секунду я поймала себя на мысли, что на месте Зураба, представлю Ярослава. Опять мое любимое — подмена. И завелась еще сильнее, да так, что кончила, громко вскрикнув:
— Яр… — вовремя опомнилась, — я люблю тебя!
Тяжело дыша, мы повернулись друг к другу, и Зураб тут же зарылся лицом в мои волосы:
— Я так тебя люблю!
Мне было ответить нечем, и я просто уткнулась носом в его плечо. Маскирующий жест.
Как это страшно! Но я бы не смела сейчас спугнуть надежду Зураба, меньше всего мне хотелось делать ему больно. Не хотелось вовсе. Он не виноват, что оказался между нами. Я нет чтобы враз прекратить обманывать, продолжала это делать с новой силой. Давая авансы. Я была замужем и беременной от своего мужа. Странно? Нисколечко…
