мелкого.
Проклиная юбки, я поползла к двери. Нож пришлось засунуть обратно под подвязку, он мне мешал. Мысли крутились самые разные — кто-то только и ждет, пока я высунусь, чтобы меня, как водится, ам. Или подкараулит какая-нибудь не вполне здоровая тварюшка, не сожрет, так надкусит, и я умру в таких мучениях, что лучше бы меня съели. Но снаружи не было никого, кроме совы, сидящей на ветке сосны или ели, и при виде растрепанной, похожей на украденное огородное чучело девки сова отвернулась, испытав испанский стыд. Бывает.
Я покрутила головой, в любую минуту готовая забраться обратно в карету. Не то чтобы меня это спасет. И почему я решила, что люди мне не опасны?
Я сделала шаг, другой. Сова обругала меня по-птичьи, бесшумно снялась с ветки и пропала.
— Эй! — крикнула я. Там, кажется, огонек? — Эй, кто-нибудь! Помогите мне! Эй! Мне нужна помощь!
Глава 12
Среди мокрых веток плавали четкие огоньки. Два огонька — два человека. Возможно, два, но неточно.
— Эй?..
Ветер дул в мою сторону, и я не обольщалась. Они меня не услышат, мне придется идти до этих людей по лужам, по поломанным веткам, по какой-нибудь местной живности, которая выползла поплескаться, а тут я. И, может быть, змеи здесь обитают именно в дождевой воде.
Я оглянулась на карету. Лошадей не было — сами выбраться из упряжи они не могли, значит, их распрягли, а экипаж пустили катиться. Да, вспомнила я, мы действительно останавливались, и то, что я приняла за заминку, оказалось ловушкой. Дряни вы конченые, господа приближенные ко двору. Какие бы цели вы ни преследовали, девчонку, которую вы усадили в эту карету, ждал бесславный и вряд ли легкий конец.
А я вот не умерла в очередной раз. Я везучая.
Я напоролась на острый сук, вскрикнула, подскочила, вцепилась в первое попавшееся дерево и изогнулась, рассматривая ногу. Царапина была, и глубокая, но натоптанные годами мозоли Эдме в состоянии была пробить разве что пуля, и я задумалась: если мне еще раз повезет, если я доберусь… куда-нибудь, если выживу и устроюсь, имеет ли смысл раздобыть где-то пемзу или оставить злополучные ноги как они есть?
Я почесала голову — вот с этим точно придется что-то делать! — зашлепала по лужам дальше.
И я уже видела две тени, копошащиеся между деревьями.
Близко я подходить не стала, замерла в кустах, присматриваясь. Три телеги, все с лошадьми, одна безнадежно застряла, мужчины распрягли лошадей и перетаскивали добро в две другие телеги. Я прикинула, что они хозяева — раз, что они выжили — два, что они знают, что здесь произошло — три, и, встряхнувшись, выбралась из кустов.
— Добрые господа! — крикнула я как можно более умоляюще. — Добрые господа, я потерялась!
Добрые господа повернули ко мне головы, и мне показалось, что не так-то они и добры. Бороды придавали им устрашающий вид, но стоит ли мне начинать судить людей по внешности?
— Гляди, Сомро, — удивился один, — это, похоже, одна из принцесс! Ты смотри, уцелела!
Он с хеканьем кинул на телегу мешок и направился ко мне, вытирая о кожаные штаны мускулистые руки. Роста он был чуть повыше меня, крепкий, без сомнения, очень сильный. Я запоздало струхнула.
— Не бежала никуда, вот и уцелела, — второй мужчина, ростом выше первого, особым вниманием меня не удостоил, его больше занимали товары. — Прошлая в овраг сорвалась. Так мы с Гуно ее и не достали.
Я беззащитно улыбалась. Информация, которой эти двое невзначай обменялись, дала мне больше, чем все ранее полученные сведения вместе взятые. Я не понимала, как ее использовать, но догадывалась, что тайна Астри скрыта здесь, в этом лесу. И эти двое милейших джентльменов, возможно, мне ее разболтают.
— Она что, одна тут? — проворчал Сомро. — Может, пойдешь посмотришь?
Я опять почесала голову. Да что же такое, проклятый педикулез, и никакая ванна не помогает.
— Ты откуда? — мужчина казался безобидным. Он не собирался нападать, пугать меня, вообще производить какие-то противоправные действия. Или мне хотелось так думать. — Где твоя карета?
— Там, — я ткнула в направлении, откуда пришла, не сводя взгляд с собеседника. — Она опрокинута, а лошадей забрали.
— Они всегда так делают, — кивнул мужчина. — Распрягают лошадей и толкают повозку. Мол, может, на нее и накинутся.
— Кто накинется?
Если не считать Странника, который выяснял, что появилось в его владениях, никто мной не интересовался. Или… где весь караван?
— Да никто, — хохотнул мужчина. — Эй, Сомро, она голодная! Давай покормим ее? Она босая и вся дрожит! Посмотри, чем накрыть ее найдется? Эти люди ходят как оборванцы! Мерзнут и ковыляют!
Люди?.. Я опустила взгляд на ноги — почему на ноги? — моего неожиданного спасителя. Вместо несуразных туфель или нелепых башмаков, которые мне уже успели примелькаться, он носил добротные кожаные сапоги. И штаны на нем были кожаные. И куртка…
Я подняла голову и всмотрелась в его лицо. Совершенно человеческое, если не считать… вроде бы никаких отличий, слишком густая и аккуратная, ухоженная, словно ее обладатель только что вышел из люксового барбер-салона, борода, суровые брови, кожа на лице чуть грубее, чем… Да чушь! Люди бывают разные!
— Держи, — Сомро перекинул своему напарнику расшитый гобелен. — Наверное, его везли в порт Мевели, но ей он нужнее. Тебя как звать, девка?
— Эдме, — деревянными губами проговорила я, но гобелен взяла. Мне в самом деле было зябко.
— Как их принцессу… стой, а что если…
Сомро и его друг переглянулись. Я закуталась в гобелен и опомнилась. Пока они не посчитали, что я подлинная принцесса, лучше сказать правду, как она есть. Я не знаю, что случится, если они меня примут за оригинал — может, мне будет хуже.
— Я не принцесса! — И в доказательство я даже высунула из-под юбки мозолистую ступню. — Я… нас было две… — Нас было пятеро! Меня как будто хлестнули кнутом, и я завопила: — Эрме! Марибель! Ма-ри-бель!..
Лес отозвался со всех сторон эхом, крик застрял у меня в горле, и больше я не смогла издать ни звука. Как я ни пыталась снова заорать, наружу рвались лишь кашель и рыдания, а глаза как назло пересохли. Я стояла, меня колошматила дрожь, и Сомро, покачав головой, кинулся к телегам, а его друг обнял меня за плечи.
— Тихо, тихо! Не бойся, ничего здесь страшного нет! — успокаивающе произнес он и похлопал меня по руке, и меня наконец прорвало.
С того момента, как я очнулась в этом мире, я не ревела. Так, чтобы выкричать весь свой страх,
