— Я вел себя как последняя скотина! — негодующе воскликнул Алекс.
Кэти тотчас же перевела взгляд на мужа. Серрано сидел бледный, с окаменевшим лицом и пятерней ерошил густые черные волосы.
— Почему ты чувствуешь себя виноватым? — смущенно спросила Кэтрин. — Ведь наш брак не был настоящим…
— Зато теперь он настоящий, — тяжело дыша, сказал Алекс, посмотрел на пустой бокал Кэти и предложил: ‑ Давай налью еще.
Голова слегка кружилась; появилось странное ощущение полета. Если бы Кэти не была уверена, что пила сок, то решила бы, что перебрала спиртного. Алекс, кстати, знал, как быстро она пьянеет.
— Кажется, мы здесь проезжали… — рассеянно заметила Кэти, увидев показавшуюся ей знакомой церковь.
— Может, шофер ищет путь покороче, — предположил Алекс.
— Мне кажется, будто мы едем целую вечность…
— Когда говоришь о важных вещах, наверное, возникает такое чувство.
— Я думала, ты никогда не снисходишь до откровенных разговоров.
— Да, но когда на карту поставлена судьба моего брака…
У Кэти дрогнули ресницы. Чтобы выиграть время, она сделала большой глоток. Неужели это сказал Алекс? Боже, что случилось? Не отрываясь, на Кэти смотрели блестящие черные глаза.
— Знаешь… ты просто великолепен, — как бы про себя выговорила женщина, оглядывая гибкую худощавую фигуру мужа и поразительно красивое смуглое лицо. Уже знакомая горячая волна заливала тело.
Алекс взял жену за руку.
— Прости меня за вчерашнее поведение.
Как ни странно, иногда Кэтрин очень хорошо понимала Алекса. Вот и сейчас Кэти видела, что муж отвратительно неискренен. По каким‑то ясным лишь ему самому причинам Серрано говорил слова, которые, как он полагал, хотелось услышать ей. Однако, очевидно, сам Алекс отнюдь не считал свое поведение неразумным. И тут же в мозгу щелкнула фраза: «На карту поставлен мой брак».
О Боже, как она могла забыть об этом? Ведь свидетельство пока не найдено, Алекс не отпустит ее. Но вчера она впервые открыто выступила против мужа; похоже, Серрано боялся, что жена может уйти, не считаясь с возможными последствиями для его семьи. Сердце сжалось.
— Тебе не надо просить у меня прощения… Я была несдержанна и даже немного бессердечна…
— Немного? — В выразительных глазах Серрано блеснули молнии; но тут же Алекс взял себя в руки, опустил ресницы и процедил сквозь стиснутые зубы: — Нет, это я виноват. — На смуглом лице появилась вымученная улыбка.
Но Кэти чувствовала, как в машине накалилась атмосфера от его гнева, и, не сумев сосредоточиться, вдруг ощутила неуместное желание расхохотаться.
— Алекс… я не собираюсь уходить. — Вдруг Кэтрин почувствовала себя виноватой, словно вела с мужем какую‑то игру. Зачем ее задабривать, в этом нет никакой нужды. — Я и так знаю, что смогу уйти от тебя, только когда найду свидетельство…
Серрано ловко подхватил выпавший из руки Кэти бокал и отставил в сторону.
— Что, опять эта церковь? — спросила она без особого интереса, ее охватило давно забытое чувство беззаботности. — Похоже, мы заблудились!
Алекс потянулся к трубке и что‑то приказал шоферу.
Совершенно расслабившись, Кэти сбросила туфли, удивляясь, почему так странно себя ведет.
Алекс внимательно наблюдал за женой, потом притянул ее к себе. Дыхание Кэтрин стало прерывистым, сердце сильно стучало, разгоняя кровь. Она почувствовала, как под шелковым лифчиком туго напряглись груди и невыносимо заныли соски.
В висках стучало, в ушах звенело… Внезапно Алекс обхватил ее бедра, усадил ее к себе верхом на колени. Но едва губы Кэти с готовностью приблизились к его рту, Серрано пробормотал ругательство и откинул голову. У него был вид человека, раздираемого мучительными противоречиями.
Упираясь руками в его плечи, Кэти смотрела на мужа туманным взглядом.
— Алекс…
— Ты сама не знаешь, что делаешь, — осипшим голосом сказал он.
— Что хочу, то и делаю. — Кэти хихикнула и шаловливо провела кончиком языка по сжатым губам мужчины.
Алекс грубо схватил жену за плечи, словно хотел отшвырнуть от себя, но с хриплым стоном сжал в объятиях и начал целовать с такой бешеной страстью, что искусал губы. Это привело Кэти в восторг; казалось, она летит вниз с «американских горок».
Внезапно Серрано резко оторвался от жены и устало прислонился лбом к ее лбу.
— Я лживый, отвратительный, коварный ублюдок, — невнятно пробормотал Алекс, тяжело дыша Кэти в щеку. — Именно такой, как ты называла меня, и я отдал бы десять лет жизни, чтобы прямо здесь и сейчас обладать тобой. Я умираю от желания…
— Но?.. — протянула она.
— В твоем соке была водка. Ты пьяна, Кэтрин.
— О‑о‑о!
— Конечно, это отвратительный поступок, но мне надо было заставить тебя… расслабиться и разговориться. А еще… машина все время ездила по кругу. Пожалуйста, прости меня.
Стоило Кэти пошевелиться, как сильное тело мужа напряглось, выдавая крайнюю степень возбуждения. И она безудержно расхохоталась, вся ситуация неожиданно показалась нелепой.
— Это убивает меня, — признался Серрано, запуская дрожащие пальцы жене в волосы, не давая пошевелиться. — О Господи, вечно одно и то же: я всегда так хочу тебя, что готов валяться у тебя в ногах!
Кэтрин была сражена. Откровенность Алекса позволила Кэтрин понять всю силу своей власти над мужем. Она и мечтать не смела о подобной зависимости. Оказывается, она нужна ему! Это не та любовь, которой были полны ее девичьи грезы, но зато Кэти стало ясно другое: она еще не до конца осознала могущество своих чар. Неожиданно захотелось подурачиться.
— Но ведь грудь у меня не десятого размера, и ноги не до подмышек!
— Бог мой, ты само совершенство! — Муж, издав стон, полный желания, страстно потерся губами о ее губы. — Я до сих пор поверить не могу, что такая красавица принадлежит мне!
— Говори еще… — попросила Кэти, откинув голову и улыбаясь мужу дразнящей улыбкой.
Но в эту минуту лимузин резко затормозил. Алекс чертыхнулся.
— Приехали…
Кэтрин потребовалось время прийти в себя. Алекс, усадив жену на сиденье, вдруг по‑хозяйски обхватил ее лицо ладонями и поцеловал долгим томительным поцелуем, что вновь выбило Кэти из колеи.
Поддерживаемая Серрано, Кэти наконец вышла из машины, и от свежего воздуха у нее закружилась голова. Пока она одергивала короткую темно‑малиновую юбку, Алексу пришлось придержать жену за талию.
— Если я буду натыкаться на мебель, во всем будешь виноват ты, — хихикнула Кэтрин.
Алекс рассмеялся, наклонился к уху Кэти и едва слышно прошептал:
