Диана поддержала игру, которая началась еще на кладбище, продолжилась в кафе «Донжон» и завершилась в горах Баварии.
– Гораздо лучше.
– Да, милая, да.
– Обожаю сюрпризы.
– Я тоже.
– Да, милая, не забудь принимать три раза в день настойку боярышника – лучшее средство для очистки кровеносных сосудов.
Диана могла бы в ответ крикнуть заботливому супругу, что ей, находящейся в самом расцвете, не пристало пичкать себя биологически активными добавками, способствующими замедлению старения. И добавить с непристойным жестом, что выльет настойку боярышника в унитаз.
– Да, милая, и ни в коем случае натощак, только во время еды.
– Дорогой, не забудь о кулоне.
– Об этом, милая, напоминать излишне: я не страдаю склерозом.
Диана хотела добавить короткое, но веское слово – «пока», но ограничилась восторженным:
– Тебе подойдет этот цвет, – буркнул щедрый супруг. – Вполне.
Больше молодая жена не просила ни о чем.
Через час и пятнадцать минут пожилой джентльмен отбыл в неизвестном направлении на неопределенный срок.
Диана так и не проводила Томаса, своего Томаса, который исчез тихо и незаметно, как исчезает привидение.
3. Замкнутая тоска
Диана призналась сама себе, что внезапный отъезд мужа нисколько не омрачил дальнейшее существование.
Наоборот, в затянувшейся, монотонной и однообразной супружеской патоке медового месяца появился хоть какой-то просвет.
Можно будет не вставать точно к обязательному завтраку и валяться в постели хоть до обеда.
Можно будет позволить себе перебор с шоколадом и ванильным пломбиром.
Можно будет нежиться в джакузи хоть час, хоть два.
Можно будет устраивать в бассейне гонки с подводной тенью – доплывая от одной стенки до другой то вольным стилем, то баттерфляем, то распластываться звездой, раскинув руки и ноги, блаженно покачиваясь на волнах, разгулявшихся от буйных заплывов.
Можно, наконец, будет просто разгуливать совершенно голой по замку, отражаясь в многочисленных зеркалах.
Пусть старый джентльмен отдохнет от излишне энергичной молодой жены.
А еще за все это получить от вернувшегося супруга не нагоняй за нарушение строгого режима, а подарок – синий-пресиний сапфир и обещанный сюрприз.
Но, попробовав на протяжении бесконечно затянувшегося дня и то, и другое, Диана вдруг осознала, что все-таки самый захудалый муж лучше, чем никакой.
Она убедилась в этом, как только часы на башне пробили традиционный час обязательного соития.
Томас, ее Томас не вошел в белой рубашке до пят с заранее надетым презервативом.
Томас, ее Томас не привязал руки жены к медным кольцам.
Томас, ее Томас не пополнил свою коллекцию очередными снятыми трусиками с потемневшими розочками.
Томас, ее Томас не провел ставший привычным скучный половой акт.
Диана пыталась уснуть как можно скорей, но чем больше она этого хотела, тем хуже у нее получалось.
Вот, оказывается, что порождает у женщин хроническую бессонницу.
Не помог ни горячий душ.
Ни обильный перекус на кухне чересчур холестеринового содержания.
Ни просмотр на плазменном экране длиннющего фильма из серии готических ужасов.
Малохольную героиню сначала поимел старший конюх отвратного вида.
Затем помощник старшего конюха.
А потом нагрянула целая рота наемников и пропустила несчастную приемную дочь обезумевшего графа сквозь голый строй.
Вдобавок к массовому изнасилованию на редкость крепкой, но фригидной героини добавился побег из бродячего цирка дрессированного, но без азов этического воспитания, здоровущего, с мордой в полэкрана, орангутанга.
Проклятый обезьян затащил обессиленную от беспрерывного трахания женщину на самый верх крепостной башни и надругался изощренным орангутангским способом.
Неожиданно заразившись страстью от неумеренного животного, героиня, истошно стеная, возвестила миру о наконец-то познанном оргазме.
Впрочем, коварный и недостаточно интеллигентный самец не оценил подаренного женщине кайфа и отправил полностью удовлетворенную приемную дочь графа к отцу, который, с выколотыми глазами, отрезанным языком и дважды кастрированный, валялся на конюшне среди лошадиного помета и вспоротых трупов наемников.
Конюх, не пощадивший никого, вступил в финальную схватку с орангутангом, претендующим на роль главного злодея.
Специалист по уздечкам, подковам и седлам умело владел шипастым дрыном.
Обезьян же отличался врожденными боевыми приемами, вполне пригодными для рукопашных схваток.
В самый разгар поединка вдруг появился холеный дрессировщик, вооруженный кремневыми пистолетами.
Одним выстрелом он уложил конюха.
Вторым – орангутанга, изменившего с женщиной.
Совершив два контрольных выстрела в подергивающихся от неутоленной злости противников, дрессировщик вернулся в цирк, но не один.
Свой передвижной малочисленный паноптикум дрессировщик – и по совместительству хозяин – пополнил изуродованным графом, посаженным на цепь, и его дочерью, мечтающей сбежать в далекие гостеприимные джунгли, чтобы снова испытать настоящий оргазм.
Диана, терпеливо досмотрев длиннющий фильм до титров, повторила ночную булимию.
Временно покинутую молодую жену не остановила даже мысль, что старый джентльмен может лишить ее сюрприза и кулона из синего-пресинего сапфира.
4. Мистическая близость
Проведя ночь без сна и мужа, Диана на рассвете, прихватив измятую подушку, отправилась в зимний сад, к фонтану.
Может, хоть там удастся соснуть часок.
Под журчание мерных струй.
Под монотонный шелест листвы.
И зеленый рай не обманул.
Диана кинула подушку в гамак, рухнула следом, завернулась в плед с головой и наконец-то провалилась в лабиринты сновидений.
Она очутилась на кладбище бытовых приборов.
На могильных аллеях высились гиперболизированные памятники устаревшим и обреченным в утиль моделям.
