прихрамываю к своей сумочке и вытаскиваю ее из стопки бумаг, которая так сильно хочет быть Падающей Пизанской башней. Если бы у меня осталась хоть капля энергии, я бы положила их обратно в коробки.
Но у меня нет сил.
Мои руки сводит судорогой. Мои глаза затуманены.
Сейчас все как-то хреново, но по-хорошему, я сделала невозможное таким образом. Видеть Холланда Алистера слегка впечатленным стоило того, чтобы отказаться от моего прекрасного сна.
Получи это, ты, великолепный придурок.
Муравьи, ползающие по моим ногам, медленно исчезают. Я начинаю чувствовать прилив адреналина от хорошо выполненной работы, но не похоже, что я могу пробежать марафон прямо сейчас. Я определенно завалюсь в постель, как только доберусь до квартиры Санни.
Я высовываю голову из картотеки, оглядываясь по сторонам. Коридор пуст и темен. Весь офис похож на город-призрак.
Жутко.
Один шаг по плиткам звучит как выстрел. Щелчок. Щелчок. Щелчок. Мои каблуки слишком шумят. Я снимаю их, чтобы пройти на цыпочках по коридору.
Нетрудно направить моего внутреннего Скуби Ду. До тех пор, пока я не столкнусь с монстром в темноте.
Алистер предложил подвезти меня домой, но я не хочу быть в одной машине с боссом. Мой фильтр "мозг-рот" отключается всякий раз, когда я устаю, и я не могу рискнуть сказать, что я на самом о нем думаю…
Мой первый раз, когда я проговорилась Алистеру, дал мне работу.
Во второй раз я могу потерять свою должность. Я ни в коем случае не позволю этому случиться. Я только что упорядочила файлы Belle's Beauty за три года. Я хочу остаться здесь, чтобы мне должным образом платили за мои усилия.
Поворачивая налево, я проверяю, свободен ли берег, прежде чем как ниндзя пройти в вестибюль.
Пока все хорошо.
Стол Иезекииля пуст. Бедняжка. Алистер, должно быть, держал его в заложниках дольше, чем положено. Мне жаль его. Что он сделал, чтобы заслужить такую дыру в боссе, как эта?
Я замечаю, что свет в кабинете Алистера выключен, и дышу немного легче. Он ушел. Возможно, он забыл о своем предложении отвезти меня домой. Или, может быть, он разыгрывает еще один из своих грязных трюков.
Я сжимаю пальцы в кулаки и притворяюсь, что собираюсь ударить кулаком в его дверь. — Ты думаешь, что ты такой только потому, что богат? — Мои слова звучат резким шепотом. — Меня не волнует, насколько ты загружен. Не говори со мной так, будто я принадлежу тебе, ты, гигантский летающий таракан. И в следующий раз бери свой собственный кофе.
— Гигантский летающий таракан?
— Ах! — Я подпрыгиваю так высоко, что удивляюсь, как моя голова не ударяется о потолок.
Холланд Алистер выходит из тени. Его пиджак аккуратно перекинут через левую руку. Его белая рубашка помята, одна пуговица расстегнута, галстук ослаблен.
Он выглядит восхитительно растрепанным.
Я хочу провести руками по его растрепанным волосам. А потом схватить и ударить его головой о бетонный блок.
У меня пересыхает во рту. — Что ты здесь делаешь?
— Я бы пропустил это мимо ушей, если бы это был обычный таракан. — Он выпрямляется во весь рост и шагает ко мне.
Я инстинктивно отступаю назад. Как будто мое тело знает, что в этой ситуации Алистер охотник, а я, безусловно, добыча.
Медленно отходи назад, Кения.
— Сравнивать меня с презренным летающим штаммом… — Он качает головой. — Я очень оскорблен.
Я слегка кашляю. — Я говорила не о тебе. — Мой взгляд метается в сторону. — Я говорила о ком-то другом.
— Кто-то вроде кого? — Он наклоняет голову. Лунный свет падает на его идеальную челюсть и разлетается на кусочки, разлетаясь серебряными осколками по всей земле.
— Никого, кого ты знаешь. — Мой взгляд устремлен в потолок. Я прижимаюсь спиной к стене.
Холланд Алистер наклоняется так, что его лицо оказывается рядом с моим. — Машина ждет внизу. Я как раз заеходил за тобой.
— О. Я как раз шла, чтобы найти тебя.
— Понятно. — Его взгляд опускается на туфли, которые я прижимаю к груди, как религиозный амулет.
— Э-э… — Я нервно хихикаю и опускаю каблуки на землю. Они шлепаются на плитку, немного перекатываясь, прежде чем остановиться у его модных ботинок.
Алистер мгновение изучает мои туфли-лодочки. Затем он опускается на корточки и засовывает пальцы за их тыльную сторону.
Я тяжело сглатываю. — Мистер Алистер…
— Вот. — Он аккуратно ставит мои туфли передо мной.
Я быстро моргаю, не уверенная, что это еще один из его трюков. Почему он сегодня такой милый? Он был абсолютным придурком по поводу моего отчета (который, кстати, был потрясающим) и облил грязью мою стратегию управления. Не говоря уже о том, что он запер меня в картотеке, чтобы совершить невозможное.
Что я и сделал.
Но это к делу не относится.
Я поднимаю одну ногу и неловко упираюсь ею в пятки. Задача требует большей физической ловкости, чем у меня есть. Раскачивая руками, я немного танцую на одной ноге в стиле твиста, чтобы оставаться в вертикальном положении.
Теплые пальцы Алистера сжимаются вокруг моего запястья. Он уверенно опускает мою руку себе на плечо. — Держись за меня.
Я надеваю туфли в ошеломленном молчании. Когда я заканчиваю, я отдергиваю руку. — Спасибо.
Он кивает, встает и уходит, не сказав больше ни слова.
Я следую за ним, гадая, в чем его дело. Тот Алистер, которого я знаю, скорее повалил бы меня на землю, чем помог мне.
Мой взгляд скользит к его лицу, пока мы едем в лифте. Он смотрит прямо перед собой, как будто пытается забыть, что я здесь.
Странно.
Мы выходим из здания, и меня обдает сильным порывом ветра. Тротуар мокрый, и я задаюсь вопросом, шел ли дождь, пока я была заперт в картотеке.
— Мистер Алистер. — Мужчина с теплыми карими глазами и седеющей бородой с трудом открывает заднюю дверь блестящего внедорожника.
Алистер кивает ему и садится.
Я останавливаюсь.
Водитель улыбается мне. — Мэм?
— Я в порядке.
Алистер смотрит на меня своими ледяными карими глазами. — Садись, Кения.
Слова, тон — все в этом раздражает меня. Я шиплю сквозь зубы. — Я не хочу тебя расстраивать.
— Садись в машину, — сухо говорит Алистер, — или не трудись приходить завтра на работу.
Неразумный болван.
— Ты угрожаешь мне моей работой?
Водитель скрывает смех, притворяясь, что кашляет.
Алистер берет свой телефон и небрежно листает. — Твой выбор.
Он — летающий таракан. Те, у кого крылья — они действуют непобедимо. Как будто никто не может прикоснуться к ним только потому, что они могут взлететь.
Мало ли Алистер знает, что я никогда не оставляю таракана в
