самовлюбленная, циничная и несколько сумасшедшая, как все люди искусства, поступила по-своему, и совсем не так, как можно было от неё ожидать. Она бросилась к Габи и принялась её целовать. От полноты чувств, наверное. И вот тут Габи действительно растерялась. Она попросту не знала, что ей в таком случае делать. Поэтому она стояла столбом, предоставив действовать самой Анаис. А та ошеломленная неожиданным успехом там, где предполагала тяжёлое, затяжное противостояние, никак не могла успокоиться, и надо же так случиться, что именно в этот момент в дамскую комнату вошла Эва Сабиния.
— Глазам свои не верю! — сказала она после короткой паузы, потребовавшейся принцессе, чтобы вполне оценить открывшуюся перед ней картину. — Наис[64] золотко, ты что, пытаешься изнасиловать мою девушку?
Услышав слова принцессы, Анаис отскочила от Габи, как ошпаренная, и, похоже, на какое-то время потеряла дар речи. Поэтому объясняться с наследницей престола пришлось Габриэлле.
— Эва, — сказала она, поворачиваясь к принцессе, — ну что, ты такое говоришь! Мы мальчика делили. Конкретно князя Трентского. Вот Анаис и перевозбудилась, узнав, что он мне без надобности ни как жених, ни как любовник. Так что это было ликование, если ты понимаешь, о чем речь.
— Это меняет дело! — улыбнулась Эва Сабиния. — И раз уж так сложилось, Наис душенька, оставь нас с Габи наедине!
Просить Анаис дважды не потребовалось. Едва отзвучали слова Эвы Сабинии, она пулей вылетела из дамской комнаты, не забыв, впрочем, аккуратно прикрыть за собой дверь.
— Так я теперь твоя девушка? — спросила Габи, соображая в быстром темпе, как ей выкручиваться из сложившейся ситуации. Не то, чтобы она была против побыть некоторое время девушкой наследной принцессы, но вот на постоянной основе оставаться в подобного рода отношениях ей ужас, как не хотелось. Все-таки мужчина представлялся ей более приемлемым партнером в постели, тем более, что ей все равно надо будет родить наследника или двух, если успеет конечно до тех пор, пока окончательно не слетит с катушек.
— Есть возражения? — неожиданно серьёзно спросила её принцесса.
— Мне с тобой было хорошо, — подсластила пилюлю Габи. — Так что я не против. Но ты должна знать…
— Нужен мужчина в постели? — перебила её Эва Сабиния.
— Да, — признала Габи очевидное, — хотя бы иногда.
— Я не настаиваю на праве единоличного владения, — пожала плечами принцесса. — Мне тоже может понадобится мужчина…
— Я так думаю, — неуверенно добавила через мгновение.
— Ты что ещё не пробовала? — удивилась Габи, наслушавшаяся при дворе всяких разговоров.
— Строго между нами! — потребовала Эва Сабиния.
— За кого ты меня принимаешь? — натурально обиделась Габи.
— А ты, ты, значит, уже не?..
— Не девственница, — подтвердила Габи. — Но тоже строго между нами. — Мне же ещё замуж выходить.
— Мне тоже, — кивнула принцесса. — Можем как-нибудь завести одного на двоих…
— Слишком много чести! — обиделась Габи. — Он что будет за раз иметь и принцессу, и коннетабля клана? Удавлю!
— Мы можем найти какого-нибудь незнатного паренька, — предположила Эва Сабиния. — Пусть только попробует возгордиться!
— Так ты это все серьёзно? — решила Габи получить разъяснения.
— Да, — подтвердила принцесса. — Ты же знаешь, что мне нравишься. Станешь моей официальной фавориткой.
— С ума сошла! — возмутилась Габи. — Что люди скажут? Да и жрецы не одобрят.
— Значит, будешь неофициальной фавориткой, — пожала плечами принцесса. — На публику просто лучшая подруга. А мужчину, тогда, не только можно, но даже нужно завести, чтобы языками не трепали!
— И ты не будешь ревновать?
— Я не буду! — пообещала Эва Сабиния. — К мужчине не буду. А ты?
— Тоже, тогда, не буду!
— Останешься сегодня на ночь? — перешла принцесса к делу.
— Сегодня — нет, — покачала головой Габи. — Не обижайся. Я брату обещала домой прийти. Но я могу остаться завтра. Что скажешь?
— Оставайся сегодня на обед! — предложила Эва Сабиния. — Девчонок я сейчас быстренько домой прогоню… Или устроим свальный грех? Все со всеми?
— А они согласятся?
— Мария — точно согласится. Помнишь, мы же тогда были вместе. С Анаис у меня тоже как-то было. Возможно, даже пару раз. Кло хочет попробовать, если уже не попробовала с другими.
— А что будем делать с Анной Луизой? — поинтересовалась Габи, уже смирившаяся с тем, что быть ей теперь любовницей принцессы-наследницы. И ведь не откажешь, да и не очень хочется, если честно, отказываться.
— Прикажу, присоединится! — словно прочтя её мысли, вскинула подбородок будущая императрица. — Кстати, если уж мы заговорили о Марии. Надо бы её как-нибудь подложить под твоего брата. Как смотришь, подойдет она тебе в качестве золовки?
Глава 4(3)
3. Зандер
Разговор у них с Трисом получился хороший, доверительный, можно даже сказать откровенный. Так что по всему выходило, что Зандер в своем решении сделать ещё один шаг навстречу Мишильерам, не ошибся. Рассказал тану о своих догадках и подозрениях, показал записи, сделанные в обители ордена Гекаты Нарбонской, разложил генеалогические таблицы, добытые за немалые деньги в Гербовом департаменте и Дворянской ложе, и Мишильер этот его жест оценил по достоинству и в свою очередь протянул, фигурально выражаясь, руку дружбы. Рассказал такое, о чем Зандер никогда даже не подозревал и, разумеется, не догадывался, дополнил его генеалогические таблицы редчайшими «поколенными росписями», найденными в архиве своего великого отца, и, наконец, в знак дружеского доверия два часа кряду обучал Зандера технике постановки ментального блока. Научить не научил, — наука оказалась сложной и в основе своей не моторной, а значит и перенять её по легкому не удалось, — но основы будущего умения заложил и подробно объяснил, что и как делать в дальнейшем. Как упражняться и как закреплять наработанные навыки.
Разумеется, Зандер был Трису более чем благодарен, хотя и догадывался, что тот не открыл ему всей правды, а лишь приоткрыл маленькую калитку в неведомое. Туда, где хранились потаенные знания клана Мишильер, которые чужакам, если и открываются, то крайне редко и только в особых случаях. И уже это одно дорогого стоило, поскольку сближало их ещё больше: его с Трисом, а значит, и с Габриэллой. Однако, что касается девушки-коннетабля разговор с её старшим братом неожиданно принял совсем не тот оборот, какой Зандер мог ожидать и на какой в глубине души рассчитывал, даже если сам себе в этом не признавался. А дело было так, едва они с Трисом завершили увлекшее их обоих обсуждение принципов действия ментальных техник третьего рода, как тан Мишильер приказал подать вино и сыры, поскольку от ужина Зандер отказался, сославшись на сытость и немалое интеллектуальное утомление.
— Боюсь быть неправильно понят, Зандер, — сказал хозяин дома, когда, накрыв стол, слуги оставили их наконец наедине, — но вынужден все
