Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
черт возьми.
— Я уверена, что ты ей понравишься.
— Тогда в чем дело?
После обеда меня ждет сюрприз. И я безумно волнуюсь.
За эти пять дней у нас было два свидания. То есть, сегодня будет только седьмое по счету. А значит между нами ничего такого не произойдет… Но отчего-то эта мысль вдруг расстраивает меня. Мне бы хотелось чего-то большего. С ним.
Впервые в жизни я чувствую себя счастливой. Впервые в жизни я чувствую себя самой собой. Впервые в жизни я не хочу расставаться с кем-то дольше, чем на секунду. Впервые в жизни я хочу стать с человеком единым целым и полностью раствориться в нем.
— Волнуешься из-за сюрприза? — не дождавшись моего ответа, интересуется он.
— Скорее из-за того, что будет после, — тихо говорю я, избегая его взгляда и смотря прямо перед собой.
Остин останавливается и встает напротив меня, поднимает пальцем мою голову за подбородок, чтобы наши глаза встретились, и я вижу, как на его губах появляется улыбочка. Та самая, с этими ямочками на щеках, которые так мило выглядят и так сильно ему идут, что невероятно раздражает!
— Детка, сегодня между нами ничего не будет.
— Почему нет?
— Ты готова дойти до конца?
Я медлю с ответом.
Господи.
Только что же сама говорила, что готова. Но не знаю… хочется по любви. А о любви ведь еще рано говорить? Или нет?
— Мышонок, я подожду, сколько будет нужно. — Остин притягивает меня к себе и целует. Мягко касается своими теплыми губами моих. Так нежно. Сладко. Чувственно. Так, что у меня подкашиваются ноги, и я сильнее льну к нему, теряясь в этом поцелуе.
Когда Остин прерывает поцелуй и пристально смотрит на меня своими ясными, как сегодняшнее небо, голубыми глазами, то я вижу в его взгляде нежность, трепет. Он улыбается и еще раз касается своими губами моих. Поцелуй мимолетный, но пробирает меня до дрожи, заставляет с головой утонуть в тех чувствах, что испытываю к нему. Они такие сильные, что, кажется, еще немного, и я провалюсь в Мариинскую впадину, достигнув ее дна.
— Лив, нам нужно идти, — усмехается мне прямо в губы Остин и отстраняется от меня.
Он открывает передо мной входную дверь трехэтажного здания из серого кирпича, на третьем этаже которого находится съемная квартира моих родителей. Поднявшись, я крепче сжимаю за руку Остина и стучу в дверь.
— С днем рождения, тыковка! — восклицает мама, появившаяся в дверях. На ней — красное атласное платье, длиной ниже колен, с треугольным вырезом на груди, и черные лодочки на высокой тонкой шпильке. Ее рыжие волосы локонами струятся по плечам, а на губах — широкая улыбка. Она переводит взгляд своих ярко-синих глаз с меня на моего парня и произносит: — Остин, чувствуй себя как дома.
— Рад познакомиться, Миссис Джонсон!
— О, зови меня Джен, — мама улыбается и жестом указывает проходить.
Мы заходим в квартиру, и Остин помогает мне снять пальто.
— Спасибо, — благодарю его за этот джентльменский жест и едва сдерживаю внезапный порыв поцеловать его. Облизываю губы и прикусываю их. Вижу, как Остин усмехается, и кидаю на него гневный взгляд. Он наклоняется ко мне и шепчет:
— Я тоже хочу поцеловать тебя.
— С чего ты взял, что я хочу тебя поцеловать? — шепчу в ответ я, стараясь смотреть ему в глаза, но взгляд предательски падает ниже, на его соблазнительные губы, и Стоун, заметив это, широко улыбается:
— Врунишка.
— Остин! Рад, что ты пришел! — восклицает появившийся в дверях мой отец.
— Мистер Джонсон! — Остин пожимает руку моему отцу и снова возвращает свою ладонь ко мне на талию.
— И почему все рады только приходу Остина? А как же я? Разве не я ваше самое большое счастье на планете?
— С днем рождения, тыковка, — улыбается папа и целует меня в щеку.
— Молю, скажи, что на обед не мак’н’чиз!
— Так значит ты все-таки голодал, пока я была во Флориде! — вопит мама, делая вид, что в шоке.
— Милая, только попробуй сказать такое при голодающих детях из Камбоджи. Они загрызут тебя живьем, как Каннибал.
— Не загрызут, я вешу пятьдесят килограммов, а процент моего подкожного жира — одиннадцать. Что они есть то будут? Мои кости?
— Твои кости будут есть бородачи, дорогая.
— Кто?
— Птицы такие, — объясняет папа. — Они питаются костным мозгом и целыми костями.
Мама вскидывает бровью, а я издаю смешок, смотря на своих родителей, и поворачиваюсь к Остину. Он глупо улыбается, крепко обнимая меня.
— Ну и чего вы стоите в дверях? Мама с самого утра не давала мне даже ложку салата украсть. Умираю с голоду!
Вслед за родителями мы садимся за круглый стол, на котором стоят низкокалорийные закуски, блюдо с запеченным кроликом, тушенными овощами и греческий салат.
— Вы с папой снова на диете? — произношу я, накладывая себе салат.
— Да, детка, с этим переездом у нас совершенно не было времени ходить в зал. Твой отец уже на девяносто процентов состоит из замороженных полуфабрикатов. Так что отныне мы едим только мясо и тушенные овощи. Кстати, ты уже нашла какую-нибудь студию стретчинга и пилатеса неподалеку?
— Да, в понедельник у нас с Кейти будет первое занятие.
— Возьмете меня с собой?
— Конечно, мам.
— Отлично. Остин, а у футболистов есть какая-то специальная диета?
— Раз в три месяца я сушусь, чтобы лишняя вода ушла из организма. Ну и, конечно, стараюсь придерживаться белкового питания.
Вспоминаю, с каким удовольствием он уплетал бургеры на нашем втором свидании, и про себя ухмыляюсь. Остин будто читает мои мысли, потому что поворачивается ко мне и подмигивает.
Господи.
Я не могу оторвать от него взгляда. Как можно быть таким офигительно классным? Ну вот опять. Почему влюбленная версия меня в миг забыла все прилагательные, которые знала? Я выражаюсь будто мне пять.
— Отлично, а то я переживала, что тебе не придется по душе обед.
— Милая, я же говорил тебе, что Остин играет в футбол. Спортсмены едят правильную пищу.
— Все верно, сэр.
— Какие у вас планы на сегодня? — интересуется у него папа.
— Я приготовил для Оливии сюрприз, — с улыбкой на губах произносит Остин. — Мы вернемся в понедельник к полудню.
— В понедельник!? — Отец резко перестает жевать и направляет свой испепеляющий взгляд на моего парня.
Остин тяжело сглатывает и шумно выдыхает:
— Я буду спать на диване.
— Можешь спать, где тебе захочется. Главное, чтобы ты был одет.
Прикусываю губу, стараясь сдержать смешок, в то время как отец продолжает:
— Оливка, это касается и тебя. Одетыми. — указывает поочередно на нас вилкой. — Всю ночь.
— А день? —
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
