любила собираться здесь. Сереже Есенину было одиннадцать лет, когда он познакомился с Сардановскими. Особенно подружился он с Анютой, веселой и озорной. Старшая сестра Анны Серафима вспоминала: «Наш дедушка священник Иван Яковлевич жил в селе Константиново в отдельном доме около церкви. Там, у дедушки, я познакомилась с Сережей Есениным, который почти каждое утро прибегал к нам. Был он в особой дружбе с Анютой, дружил и со мной. Во время обучения в Клепиковском училище и после окончания училища он большую часть времени проводил в доме дедушки и часто читал мне стихи Лермонтова, Пушкина, да и свои».
Дети взрослели, взрослели и их чувства: «Однажды летним вечером Анна и Сергей, раскрасневшиеся, держа друг друга за руки, прибежали в дом священника и попросили бывшую там монашенку разнять их со словами: «Мы любим друг друга и в будущем даем слово жениться, разними нас. Пусть, кто первым изменит и женится или выйдет замуж, того второй будет бить хворостом».
В стихотворении 1925 года «Мой путь» поэт напишет:
В пятнадцать лет
Взлюбил я до печенок
И сладко думал,
Лишь уединюсь, что я на этой
Лучшей из девчонок,
Достигнув возраста, женюсь.
Восхитительное стихотворение «Выткался на озере алый свет зари…» Есенин датировал 1910 годом… Оно – об Анюте. Уж, что там между ними произошло – трудно сказать, но 8 июля 1912 года Анюта Сардановская знакомит Сережу со своей соученицей из Рязанского епархиального училища Марией Бальзамовой. Об этом знакомстве Сережа сообщает в письме лучшему другу Грише Панфилову: «Перед моим отъездом <в Москву> недели за две у нас был праздник престольный, к священнику съехалось много гостей на вечер. Был приглашен и я. Там я встретился с Сардановской Анной (которой я посвятил стихотворение «Зачем зовешь ты ребенком меня» – не сохранилось). Она познакомила меня со своей подругой (Марией Бальзамовой). Встреча эта на меня также подействовала, потому что после трех дней она уехала и в последний вечер в саду попросила меня быть ее другом. Я согласился». Анюта и Серафима, узнав о таком развитии событий, отреагировали укорами и насмешками. Из письма Сережи Мане Бальзамовой: «Сима <старшая сестра Анюты> открыто кричала: «Приведите сюда Сережу и Маню, где они?» Это она мстила мне за свою сестру. Она говорила раньше, что это моя «пассе», а потом все открылось. Да потом сама, Анна-то, меня тоже удивила своим изменившимся, а может и не бывшим порывом. За что мне было ее любить? Разве за все ее острые насмешки, которыми она меня осыпала раньше. <…>Они в слепоте смеялись надо мною <…> Я, огорченный всем после всего, на мгновение поддался этому и даже почти сам осознал свое ничтожество. И мне стало обидно на себя. Я не вынес того, что про меня болтали пустые языки, и … и теперь от того болит моя грудь<…>». В ссоре двух влюбленных сыграла роковую роль Серафима, которая раздула скандал из ничего. Сергей понравился Мане, Маня предложила ему дружбу, он согласился. Юноша настолько сильно переживал разрыв с Анной, что выпил уксусной кислоты, правда, быстро одумался и запил молоком. Так расстались эти сельские Ромео и Джульетта.
Анна Сардановская
Вскоре Анна влюбилась во взрослого и более опытного человека, чем романтический мальчик с его наивными стихами. Свой дневник, которому она поведала о новой страстной любви к А. Ф. Ш., Анна озаглавила «Бред сумасшедшей». Дневник содержит 33 записи, сделанные девушкой в период с октября 1913 по 28 апреля 1915 года, и хранится в архиве есениноведа Юрия Прокушева. На страницах этого дневника уже нет места бедному поэту. Тем временем продолжалась переписка Мани и Сережи. И с Маней, как с дневником, делился Сергей своими мыслями и чувствами. Переписка с Маней сошла на нет с переходом Сергея Есенина на работу в Типографию И.Д. Сытина, где вскоре он знакомится с Анной Изрядновой, типографским корректором, и становится ее гражданским мужем. Некоторыми есениноведами придается слишком большое значение эпистолярным отношениям Есенина с Бальзамовой. Их можно назвать лишь «любовью в отместку».
Следующая встреча Анны и Сергея происходит летом 1916 года. И опять она состоялась, как и та обидная, в престольный праздник. Была она короткой. Он спешил к месту своей службы. Хотел заехать в Москву по делам. Там его ждала другая Анна и маленький сынишка. Он заметно возмужал. Он уже признан, как поэт. И Анна сразу чувствует в нем эти перемены. Воспоминания взволновали их обоих. Сергей Есенин пишет своей бывшей возлюбленной из Царского Села: «Я еще не оторвался от всего того, что было <…>. В тебе, пожалуй, дурной осадок остался от меня, но я, кажется, хорошо смыл с себя дурь городскую.
Хорошо быть плохим, когда есть кому жалеть и любить тебя, что ты плохой. Я об этом очень тоскую. Это, кажется, для всех, но не для меня.
Прости, если груб был с тобой, это напускное, ведь главное-то стержень, о котором ты хоть маленькое, но имеешь представление. Сижу, бездельничаю, а вербы под окном еще как бы дышат знакомым дурманом.
Вечером буду пить пиво и вспоминать тебя.
P.S. Если вздумаешь перекинуться в пространстве, то напиши. Капитолине Ивановне и Клавдию с Марфушей поклонись».
Нет больше того юноши, с открытой миру душой. Есть молодой мужчина, уверенный в себе и своем предназначении (Я значенье мое разгадал)… Летит ему ответ от Анны: «Совсем не ждала от себя такой прыти – писать тебе, Сергей, да еще так рано, ведь и писать-то нечего, явилось большое желание. Спасибо тебе, пока еще не забыл Анны, она тебя тоже не забывает. Мне несколько непонятно, почему ты вспоминаешь меня за пивом, не знаю, какая связь. Может быть, без пива ты и не вспомнил бы? Какая великолепная установилась после тебя погода, а ночи – волшебство! Очень многое хочется сказать о чувстве, настроении, смотря на чудесную природу, но, к сожалению, не имею хотя бы немного слов, чтобы высказаться. Ты пишешь, что бездельничаешь. Зачем же так мало побыл в Константинове? На праздник, 8-го здесь было много народа, я и вообще все достаточно напрыгались, но все-таки – А. С.»
Дом священника Иоанна Смирнова (восстановлен)
Анна едва скрывает досаду: погода хороша для прогулок вдвоем, а Сергея не было рядом. Невесело ей в эти волшебные дни и ночи. Это читается между строк!
Что нам известно
