делать, — в панике подумал Дин, — прямо сейчас. Через мгновение будет поздно».
Если бы он был впереди, вопросов бы не возникло — просто сбросить врага с лестницы. Для начала. Но между ними стоит длинноволосый. Какого черта он поперся вперед? Если… Если он отклонится влево и вниз…
Дин схватил его за волосы и рванул в сторону, одновременно целясь кулаком в лицо незнакомцу. Рин легко поддался движению, будто этот трюк они выполняли уже не единожды.
Все трое с жутким грохотом слетели со ступеней в зал. Незнакомец, кажется, был ошеломлен падением и несправедливостью жизни. Пока он бестолково и суетливо пытался подняться на ноги, подоспел Дин и несколькими ударами отправил его смотреть сны.
На шум никто не отреагировал. В конце концов с этой лестницы кто-то слетает по нескольку раз за сутки. Дело обычное. Главное, чтобы никто башку не разбил и пол не испачкал.
Риан склонился над поверженным врагом, снял с его пальца кольцо с гербом и убрал в кошелек.
— Кажется, мы остались без завтрака, — разочарованно сказал он.
— С этим что делать? — нахмурился Дин.
— Хорошо бы с собой забрать, но нет такой возможности. Оттащи его в комнату, пусть там полежит, компанию Самюэлю составит. Я пока насчет лошадей распоряжусь.
Утро было морозным и звонким, а воздух легок и прозрачен, как стекло, и резал легкие своими осколками. Дин давно проехал свой поворот, но боялся оставить длинноволосого одного на дороге. Хотя чего бояться? Они знакомы меньше суток. И ему даже не платят за услуги телохранителя.
Вскоре показался город — огромный серый призрак на фоне бледно-голубого предзимнего неба.
— Все, — произнес Рин, останавливая каракового, — я скоро буду в пределах видимости. Если что, стража на стенах прикроет.
— А если нет? — нахмурился Дин. — Я могу проводить до ворот.
На самом деле не мог — время, выделенное на отлучку, стремительно истекало. А Гонзон — не тот человек, который простит лишний час. Сразу начнет начислять штрафы и припоминать все былые прегрешения.
— А если нет, им же хуже. Слышал же, я второй ключ.
— И что это значит?
— Это значит, что герцог растил меня с восьми лет. Я его воспитанник.
— Что-то мне кажется, что имелось в виду другое.
Выражение лица длинноволосого Дину не понравилось. Но это явно относилось к тому типу, что остался валяться в «Курице» на грязном полу.
— Некоторые считают, что меня вполне можно заменить молодой смазливой мордашкой, — согласился Рин.
— А первый ключ тогда кто?
— Сын герцога, разумеется.
— Ладно, — кивнул наемник, разворачивая лошадь, — всего хорошего.
— Когда закончится твой контракт? — окликнул его Рин.
— Через пять недель.
— Когда будешь свободен, найди графа де Шенто. У меня будет для тебя работа.
— Кто такой граф де Шенто?
— Я.
Теперь понятно, отчего длинноволосого так кривило от «вашей милости».
— Ладно, ваше сиятельство, там видно будет.
— Не забудь.
— Угу. Не забуду.
Он пришпорил свою Красотку и поспешил обратно.
— Давай, моя девочка, срежем путь через поле. Земля подмерзла, для твоих копыт в самый раз. Это хреновое сиятельство завтра уже и не вспомнит о моем существовании. Поэтому нужно поторопиться, пока этот хренов Гонзон не начал вопить, как припадочный. Работа у него тихая и мирная, не то, что рядом с этим длинноволосым. Давай, Красотка, поторопись.
Мороз, державшийся последние три дня, отступил. Небо затянули серые тучи, и повалил снег. Пухлые хлопья щекотали щеки и нос, скрадывали звуки, приглушали внимание. Поэтому всадников, двигавшихся навстречу, Дин заметил слишком поздно, чтобы что-либо предпринимать. Они бы так и проехали мимо друг друга, не слишком довольные встречей, и на этом бы все закончилось.
— Я тебя знаю, — неожиданно зло сказал один из них, — ты был там!
Дин повернул голову.
Там — это где? Точно, в «Курице». Это его он спустил с лестницы, вмазав кулаком в челюсть. Значит, сейчас все будет плохо. Их четверо и отступать нет возможности. Только если лес за спиной. Но деревья слишком частые, и снег глубокий. Красотка не вывезет.
— Слезай с лошади!
Дин повиновался. Меч остался у седла.
Итак, четверо.
Тот, что из «Курицы», остался в седле, остальные спешились. Стоят с боков. Спина пока открыта. Пока есть шанс уйти под защиту деревьев, но, скорее всего, этого от него и ждут.
Дин поразглядывал дорогу под ногами, потом нехотя перевел взгляд на всадника.
— А надо было тебя, сэр, там прирезать. Пока его сиятельство не видел, — задумчиво сказал он.
Дин был быстр. Но и незнакомец из «Курицы» не уступал. Все произошло одновременно.
Дин рванулся вперед и вверх, ухватил всадника за пояс и стащил его с седла. Незнакомец, издав удивленный возглас, успел рвануть меч из ножен и нанести рубящий удар.
Клинок прошел сверху вниз, содрал кожу с головы, отсек часть уха и задел плечо. Дин швырнул всадника под ноги тем, что слева. Тот, что справа, чуть замешкался, и это дало Дину время подобрать меч поверженного врага.
Кровь заливала лицо. Ничего, так уже бывало. Ничего.
Тот, что слева, оказался легкой добычей. Высокий, крупный. Наверное, сильный. Но неповоротливый. Дин успел уйти от удара, нырнул ему за спину, воспользовался как живым щитом. Собственно, с ним и поступили как со щитом. Он принял на себя удар оставшихся товарищей, начал заваливаться им под ноги, пытаясь ухватиться за плечо собрата. Тот злобно выругался, отпихнув от себя тело.
А Дин в пару прыжков ушел с дороги в лес. Теперь стволы деревьев сильно затруднят работу мечом. И ему. И им.
Он даже успел подхватить пригоршню снега и протереть лицо. Помогло, но ненадолго.
Итак, двое.
И еще тот, оглушенный падением с лошади, начинает приходить в себя. Нужно действовать быстрее.
Снежинки в воздухе таяли от горячего рваного дыхания. Противная морось. Или это кровь? Чужая.
Один упал с прорубленной шеей, зато другой успел дотянуться до Дина мечом. Самым кончиком, но все-таки порвал бок.
— Орин! — заорал окончательно пришедший в себя незнакомец. — Немедленно ко мне!
Значит ли это, что его не будут добивать?
Противники медленно отступили друг от друга, держа оружие наготове.
— Быстрее, Орин!
Орин, конечно, поторопился. Но спиной повернулся только когда оказался на дороге.
Они поймали лошадей и скрылись за снежной пеленой, бросив мертвые тела.
Дин разжал пальцы. Чужой меч выскользнул из ладони.
Кажется, он жив. Все еще жив.
Но, кажется, это ненадолго.
Не хотелось подыхать в этой свалке. Отойти на десять шагов у него еще хватит сил. А потом еще на десять. В принципе, если постараться и ни о чем не думать, можно добраться до
