Она окинула взглядом комнату, высматривая каждую вещицу, каждую мелочь, представляющую хоть какую-то ценность. И вдруг почувствовала дрожь в коленях. Блисс попыталась успокоиться, взять себя в руки, однако ее по-прежнему трясло точно в лихорадке. Звонить в полицию? Но что сказать? Ведь вор ничего, кажется, не украл… Да и не видела она его.
Она крадучись прошлась по комнате. Свет включать не стоит, глупо. Если здесь притаился грабитель, то он ее увидит – увидит, что она собралась звонить по телефону.
Блисс открыла створку двери, ближайшую к кровати, и в комнату ворвался поток свежего воздуха. Если бы она не была так напугана, ощутила бы в полной мере его приятную бодрящую чистоту.
– Кто здесь? – выкрикнула она, понимая всю нелепость своего положения.
Висевшая высоко в небе белая луна залила, затопила своим светом всю террасу. Вдоль низких перил, ограждавших террасу, стояли большие деревянные ящики для цветов. Блисс почувствовала сладковатый запах роз и ванильный аромат белого и голубого ясменника.
Глупости все это! Нет здесь ни души. Нет и не было. Двери захлопнулись от сквозняка.
Нет, не захлопнулись. Они закрылись тихо-тихо. И осторожно повернулась ручка.
Блисс, поежившись, подошла к лесенке, которая спускалась в садик, расположенный под окнами кухни.
– Здесь есть кто-нибудь?
Ни звука, ни движения, лишь шелест ветерка в ветвях плакучей ивы.
Откуда-то с озера донесся стрекот моторной лодки. Закричала ночная птица. И снова тишина.
Надо взять себя в руки. Надо собраться с силами и вернуться к обычной жизни. Ничего нет ненормального в том образе жизни, который она выбрала для себя. Смятение и все сомнения, охватившие ее, – это из-за Себастьяна Плато и его внезапного, невероятного вторжения в ее размеренную жизнь.
За спиной Блисс что-то щелкнуло.
Она резко обернулась:
– Кто здесь?
Было совершенно очевидно, что рядом кто-то стоит. Она явственно ощущала присутствие чужака.
Лестница. Если она сбежит по ступенькам, то успеет домчаться до ближайшего домика.
Но самый ближний домик сейчас пустовал. К тому же там не было телефона. Кстати, телефона не было и в других коттеджах.
В ее комнате погас свет.
Блисс громко вскрикнула.
Послышался хрустальный звон. Колокольчики тетушки Бланш? Кто-то звонит в колокольчики?
– Прогони его прочь, Блисс! – послышался высокий женский голос. – Он все испортит, если ты не прогонишь его.
Блисс вздрогнула. По спине ее пробежал холодок. Но она тут же взяла себя в руки. Дешевый трюк. Дурацкая шутка. С нее достаточно. Блисс поджала губы и решительно направилась в комнату.
Не успела она взяться за ручку, как дверь открылась.
Прямо перед ней что-то белое тускло мерцало в лунном свете. Лицо… Лицо человека. Оно казалось абсолютно гладким, ровным. Кто это?
Блисс пронзительно закричала.
Лицо сразу же исчезло.
Блисс бросилась к лестнице. Ее босые ступни застучали по дереву, потом зашлепали по каменным плиткам дорожки у кухни. Даже если кухонную дверь не заперли на ночь, о возвращении домой не могло быть и речи.
Она распахнула калитку – и налетела на кого-то огромного и сильного.
Глава 8
Первый удар угодил в переносицу. Себастьян взвыл. Он попытался схватить ее за руки, но тщетно.
Второй удар пришелся по горлу. У него перехватило дыхание. Он снова попытался остановить Блисс. Себастьян точно знал, что это она. Он ощущал ее запах.
– Черт! Да что с тобой случилось?! О-о-о-х! – Она молотила кулачками по его груди. – Прекрати. Перестань, Блисс! Хватит. Остановись сейчас же. – Он утер сочившуюся из носа кровь.
Себастьян развернул Блисс к себе спиной, прижал к груди и приподнял над землей.
Оказавшись в ловушке, она принялась отчаянно молотить пятками по его лодыжкам и коленям.
– Блисс, это я, Себастьян. – Он приплясывал, пытаясь уклониться от ударов. – Блисс, перестань.
Она замерла. Потом расслабилась и повисла на его руках.
Отлично! Не хватало еще, чтобы она потеряла сознание.
– Себастьян?
– Что за… Что здесь происходит? Почему ты принялась выбивать из меня потроха вместе с дерьмом?
– Не надо в разговоре со мной употреблять такие слова.
Она на грани истерики, но все равно умудряется читать лекции о правилах хорошего тона и недопустимости грубых выражений.
– Блисс, ответь мне…
– Отпусти меня.
– И ты снова начнешь колотить меня своей бейсбольной битой?
– У меня нет биты, – пробормотала она.
– Лучше бы уж битой… Слушай, что здесь случилось?
Вокруг царила тишина. Лишь ветер шумел в ветвях деревьев. Дом стоял, погруженный во тьму.
– У меня возникли… кое-какие сложности.
– Не надо меня обманывать. Может, нам лучше войти в дом?
– Нет! – Она вцепилась в его руку. – То есть, конечно… Почему бы и нет? А ты как здесь оказался? Почему крадешься в темноте?
– Я крадусь? – Он бы рассмеялся, если бы не кровотечение из носа. – Я вовсе не крался. Просто постучал в парадную дверь. Потом услышал твой крик и пошел посмотреть, что произошло. Ты опять закричала. Хоть ты мне и не веришь, я за тебя беспокоился.
– Отпусти меня. Пожалуйста.
– О, я совсем забыл. Да, конечно. Ты же не станешь снова нападать на меня?
– Нет. – Ее голос прозвучал как-то странно.
Себастьян опустил Блисс на землю.
– Ты испугалась? Или тебя испугали? Что случилось?
– Ничего. Забудь об этом.
Он осторожно потрогал свой нос.
– Забуду, разумеется… Но не сразу, не сразу. Потребуется некоторое время. Не возражаешь, если я попрошу разрешения умыться? И полотенце…
– С какой стати? – удивилась Блисс.
– Хочу смыть кровь с лица. Чтобы больше никого не напугать.
Она немного помолчала, потом спросила:
– Кровь? Какая кровь? Ты ранен?
– Не так чтобы очень. Нос пострадал. Ты не промахнулась.
– Не может быть! – Она резко развернулась, потом снова обернулась. – Да, умойся. Только кухонная дверь закрыта. Пойдем к парадной.
Блисс взяла Себастьяна за руку и потащила за собой. Добравшись до парадной двери, она пошарила по стене. Что-то проворчала себе под нос.
