– Что ж, в таком случае, повремените с ответом, – подытожил Роберт. – Хотя бы до пятницы. А там, может быть, что-то изменится, и вы примете предложение с радостью, а не с подозрениями…
– Кажется, смеркается…– заметила Эмили. – Зажгу свечу…
– Не надо, – остановил ее Роберт. – По крайней мере, пока мы с Филлом не уйдем…
– Побудем в романтической атмосфере, – хихикнул Филл, допивая чай. – Маньяк не должен знать, что здесь еще кто-то есть…
– Ладно, пора идти, – кивнул Роберт напарнику. – Филл, выходи первым. Я за тобой.
Инспектор Эссе отправился на улицу, а Роберт Кент остался, чтобы дать Эмили последние инструкции.
– Мне уже одеваться? – засуетилась Эмили, ища глазами шарф, шляпку и перчатки.
– Пока нет. Еще слишком рано. Вы уже забыли…– Роберт кивнул на часы. – Пойдете ближе к полночи.
– Да, я помню, в полночь…Конечно, в полночь…– волновалась Эмили. – И да…Роберт, вот еще что…– Эмили достала пакет с выпечкой. – Это пончики…Мне их дал Джеймс, если вы могли разглядеть из кустов. Я хочу, чтобы вы отправили их на экспертизу! Если они отравленные – то все ясно!
– А если нет? – улыбнулся Роберт, оглядев Эмили неожиданно потеплевшим взглядом.
– Роберт, вы слыхали об «обязательном» и «достаточном» условии? Это что-то из теории геометрии…– Эмили приложила ладонь ко лбу, копаясь в памяти. – Так вот, в данном случае, отравленный пончик – это достаточное условие для того, чтобы установить в Джеймсе сподвижника маньяка! Однако если пончик обыкновенный – то совсем не обязательно, что Джеймс не является таковым! – заключила Эмили. – Возможно, это просто пончик, призванный затуманить мою бдительность перед тем, как предложить мне руку и сердце. Вы ведь даже не представляете себе, как я люблю сладости…И успела сказать об этом ему! Успела, понимаете? – Эмили была очень серьезна, размышляя о пончиках.
– Вы очень забавны, Эмма, – Роберт улыбнулся и забрал пакет из ее рук.
А Эмили была удивлена, ведь впервые за все время полицейский позволил себе высказывание на личную тему. А главное, наконец-таки вспомнил, что у нее есть имя.
Время ползло к полуночи, и волнение Эмили нарастало. Разумеется, во время прогулки она будет находиться под бдительным надзором полиции. И не только Филла и Роберта. Множество людей, в том числе в штатском, будут защищать ее. Итак, она под охраной. Но разве это обстоятельство заставит ее прекратить нервничать? А вдруг Уолдри будет действовать молниеносно, и они все не успеют ее спасти?! Они ведь всегда следят на расстоянии, чтобы не раскрыть себя и не спугнуть преступника. От всего этого будет то и дело возникать подлое чувство, что она одна на всей улице! Она ощущает себя так, словно должна выйти в поле, где в нее будет целиться меткий стрелок. А она даже не знает, с какой он стороны!
И все же необходимо собраться с духом. Сегодня она поставит точку в этом деле. Надо лишь одеться поудобнее и, конечно же, обвязаться ярким кашне, подаренным Джеймсом. Тогда маньяк сможет заприметить жертву за милю даже во мраке ночи!
Условленный час неотвратимо близился. Еще полчаса таких ни с чем несравнимых волнений, и она, Эмили, за все сокровища короны не выйдет на улицу!
Из кухни миссис Шарп всегда доносились какие-то звуки. Треск печи, голоса, звон посуды. Но сегодня там было тихо. Хозяйка пансиона вязала носок, сопя под нос.
– Миссис Шарп, добрый вечер, – обратилась к ней Эмили. – Мне бы того вина, которое было у вас в прошлый раз, – Эмили хотелось как можно скорее настроить себя на боевой лад. Не придумав ничего особенного, она пошла по банальному пути. В тот первый вечер, когда она позволила себе купить вина у хозяйки пансиона, ее ковырял стыд – ей было неловко и не хотелось показаться зависимой или тяготеющей к алкоголю. Однако сегодня подобных эмоций уже не возникало, что вновь подтверждало слова Гари о том, что этот большой город портит людей.
– Сейчас все так много пьют. Даже женщины. Куда катится Англия! Еще наш добрый сэр Артур Уэлсли, герцог Веллингтон, начал борьбу с этой напастью. Он победил Наполеона при Ватерлоо, а пьянство до конца одолеть не смог. Но разве же такое искоренить…С тебя полмонеты, – миссис Шарп протянула Эмили бутылку, которая была уже почти пуста. – Тут как раз бокал!
– Сэр Артур боролся с пьяницами? – уточнила Эмили осторожно.
– Вот же молодежь нынче…Ничего не знают о собственной истории…– миссис Шарп оказалась неожиданно патриотичной женщиной. – Сэр Артур боролся со всякого рода злом! Достойнейший был мужчина, честный, храбрый…Таких нынче, может, уже и не сыщешь среди нашей знати…Как много тогда пили проклятого «голландского» джина…Его изготовляли почти в каждом подвале…Бедняки только и делали, что пили, пили, пили…Пара пенсов – и работяги уже не видели перед собой чудовищных трущоб, с бегущими под ногами сточными канавами. Так и жили в чаду хмельного угара…А Сэр Артур Уэлсли усмирил этого злого джина из бутылки. Он разрешил открывать пивные любому, кто этого пожелает. Без налогов и уплат! Содержание паба стало самым прибыльным бизнесом. Помню первый Public House на моей улице. Там же располагалась и пивоварня…Кажется, стоило лишь построить общественный питейный дом, как тут же вокруг него вырастала улица. Крепкие напитки в пабах подавать запрещалось…И спиваться, действительно, стали меньше…Жаль, мой отец не дожил до тех светлых дней, а умер от пьянства приняв можжевеловую смерть…
Эмили вернулась в свою комнату и уселась на кровать, нервно перебирая складки платья. Разговор с хозяйкой пансиона отвлек ее от мрачных мыслей, и она почти забыла о своей миссии. Однако оставшись наедине с собой, вновь ощутила страх и волнение. Но ведь боятся не только трусы, но и смельчаки. Просто последние это скрывают. Пара глотков вина – и она тоже сможет это скрыть. Миссис Шарп права. Поведение неправильное, дурное. Хотя Эмили не следует пить горячительного по другим причинам. Если она захмелеет, то потеряет остроту слуха и зоркость глаза. Да и координация ее движений неминуемо нарушится! А как же она будет убегать в случае необходимости? Валясь в кювет через каждые два шага?! С другой стороны, известно, что пьяным и влюбленным везет. А у нее, кажется, есть и второй признак. Но вот незадача: кто же достойный владыка ее помыслов? Странно, что такой вопрос вообще возник! Конечно, Джеймс! Она же вроде именно с ним встречается! Или ее ум занят кем-то еще? Может, Томми? Или Биллом?! Ну нет, не ними. И все же в ее душе будто цветет розовый куст. Определенно, она пребывает в некоторой влюбленности. Вот взять, к примеру, Роберта. Он чем-то привлек ее. Помимо внешности и приятного голоса, ей нравится его образ. Он хладнокровен и рассудителен. И он далек…От этого он только привлекательнее. Он как нечто заветное, что никак нельзя получить и добыть, лишь просто прилагая усердие. Но ведь и иностранец был таким же. Разве не о Джеймсе она мечтала унылыми осенними днями, сидя на рынке в ожидании покупателей? Интересно, Роберт хотя бы иногда думает о ней не только в призме своего расследования? А о чем думает она сама? Сегодня у нее встреча с маньяком, а она перебирает в голове женихов! Надо полагать, такие глупые мысли рождаются под действием вина…
