— Ты — капитан, причем неплохой, — согласился Грин, хлопая его по плечу.
Затем он приказал крутить ворот лебедки, пока яхта не поднялась на несколько дюймов над землей. Как только ржавый механизм с протестующим скрежетом выполнил свое предназначение, он развернул шлюпбалки, перенес яхту над краем острова и опустил ее на равнину. Операция прошла гладко: колеса яхты сразу начали вращаться. Только нос оказался слегка приподнят из-за более сильного натяжения строп, привязанных к носу. Тогда кормовые стропы слегка подтянули, чтобы уравновесить натяжение. Потом, повинуясь жесту Грина, потянули узлы, и те развязались одновременно. Только тогда он вздохнул свободнее: ведь если бы один или два узла отказались соскользнуть так же легко, как остальные, судно могло развернуть боком или задом наперед, и оно бы перевернулось.
Несколько секунд он наблюдал, как ветроход отдаляется, двигаясь еще по инерции вдоль кромки острова, но только кормой вперед. Затем он остановился и начал уменьшаться в размерах по мере того, как остров удалялся от него. Оттуда послышался плач Пэкси. Грин очнулся от легкого ступора и побежал вверх по склону, крикнув остальным:
— За мной!
Достигнув вершины раньше остальных, он воспользовался короткими мгновениями, чтобы оценить обстановку. Сомнений не оставалось: огни факелов метались вверх-вниз, исчезали за деревьями и появлялись вновь, и все приближались. А где-то били барабаны.
Леди Удача выскочила из чащи, прыгнула на коленку Грина, вцепилась когтями в рубашку и вскоре устроилась на плече.
— Ах ты блудня, — сказал он. — Я знал, что ты не сможешь устоять против моего очарования.
Леди Удача не ответила, лишь тревожно посмотрела в сторону леса.
— Не бойся, моя красавица. Они не тронут ни единого волоса ни с моей белобрысой головы, ни с твоей прекрасной черной шкурки.
К этому времени все остальные, отдуваясь и пыхтя, собрались на вершине. Он сгрудил всех возле кормы яхты, и через минуту они столкнули ее вниз. Яхта с грохотом покатилась по склону, ударилась о площадку внизу и пропала из виду. Они с трудом удержались от ликующих криков. Небольшая награда за те опасности, которым они подвергались, но все же…
— Теперь эту, — сказал Грин. — Потом — всем бежать со всех ног, как от демонов Джилкейкана!
Помогая себе возгласами, они допихали судно до самого края склона и уже собирались с силами для последнего толчка, который отправит яхту в ее последнее путешествие, но в этот момент несколько дикарей, бегущих впереди без факелов, вырвались из леса. Грину было достаточно одного взгляда чтобы понять, что они отрезали путь к бегству остатку его отряда. Их было около десятка, но они превосходили беглецов не только численностью — это были крепкие мужчины. К тому же у них были копья, а его люди были вооружены только саблями.
Грин не тратил времени на размышления:
— Всем на борт, кроме Майрена и меня! — громко закричал он. — Не спорить! Быстро! Мы проедем через них! Ложитесь на палубу!
Женщины с громкими воплями полезли через низкие поручни на палубу. Как только взобралась последняя, землянин и Майрен уперлись плечами в корму и толкнули. Какое-то мгновение казалось, что их совместных усилий не хватит, что надо было бы всем вместе подтолкнуть судно поближе к склону, а уж потом забираться на борт.
— Они не успеют нам помочь! — прохрипел Грин. — Упирайся, Майрен, не жалей своего сала, толкай, черт тебя побери, толкай!
Ему показалось, что у него самого ломается ключица, что никогда в своей жизни он не встречал такого твердого и упрямого дерева. Ветроход, казалось, упорно не хотел двигаться с места, пока не явятся каннибалы его любимая команда — чтобы спасти его. Ноги Грина дрожали от напряжения, а кишки, как ему казалось, извивались и тыкались в стенки живота в поисках слабого места, чтобы вырваться на волю, подальше от этого человека, подвергающего их такой нагрузке.
Воины внизу кричали на бегу, торопясь забраться на холм.
— Теперь или никогда! — выдохнул Грин.
Его лицо стало похоже на прозрачный сосуд с кровью, и он почувствовал, что еще секунда — и он буквально лопнет от напряжения. Но ветроход подался, скрипнул, простонал — или это стонал он сам? — и начал быстро набирать ход. Слишком быстро — пришлось бежать за ним вслед, хвататься за корму, подтягиваться и переваливаться через нее. И пока он делал все это, ему пришлось еще протягивать руку Майрену, который был не так скор на ноги.
Хорошо еще, что Эмра сохранила присутствие духа и, догадавшись ухватить Майрена за плечо, помогла затащить его на палубу. Уже за поручнями он застонал от боли в ободранном о дерево брюхе, но мешочек с драгоценностями так и не бросил.
Леди Удача дезертировала с плеча Грина, когда он только начал толкать яхту. Теперь она тихо мяукала и прижималась к нему, напуганная трясущейся палубой и стучащими колесами судна, идущего под уклон. Он прижал ее к себе локтем, приподнялся на другом посмотреть, что происходит, и увидел копье, летящее прямо в него. Оно пролетело так близко, что он, казалось, почувствовал, как острое лезвие наконечника коснулось его. Но он тут же забыл об этом, потому что сразу же услышал женский крик. Голос был очень похож на голос Эмры. Он был так похож на голос Эмры, что Грин подумал, будто копье попало в нее, но у него уже не было времени поворачиваться и выяснять это. Один островитянин появился рядом с яхтой. А поскольку палуба находилась на уровне его груди, парень достаточно легко мог обозревать беглецов. Он отвел руку назад и метнул копье в Грина. Нет, не в него, а в Леди Удачу! Еще один воин, стоявший чуть дальше по склону, что-то закричал и тоже нацелился в кошку. Видимо, они больше не были табу на острове. Бывшие почитатели сочли, что тотем предал их и тем более заслуживает смерти.
Леди Удача вполне оправдала свое имя — ни одно из копий не причинило ей ни малейшего вреда. А через несколько секунд дикари остались стоять позади или лежать без сознания на колее там, где их сшибла яхта. Судно вихрем пронеслось по неровному склону, подпрыгнуло на каменистом шельфе и взлетело в воздух.
Грин распростерся на палубе, надеясь хоть отчасти смягчить удар от падения на равнину с высоты трех футов.
Каким-то образом он отделился от палубы, чуть повисел в воздухе, а потом увидел доски, летящие ему навстречу. Наступило короткое затмение, а потом Грин очнулся и понял, что встретился с палубой и эта встреча не прошла бесследно для его лица. Он убедился в этом, когда выплюнул два передних зуба. И все-таки боль отступила перед радостью спасения — остров удалялся по плоской долине Ксердимур, а его обитатели кричали и прыгали от ярости на берегу, не имея возможности преследовать беглецов. Их дом был на острове, и они вовсе не собирались лишаться его ради мщения.
— Надеюсь, завтра винги разделаются с вами, — пробормотал Грин. С трудом он встал на ноги и осмотрел оставшихся в живых из клана Эффениканов. Эмра не пострадала. Если она и кричала, то, скорее всего, от страха, когда копье пролетело над Грином. Копье это торчало в основании мачты, наконечник наполовину вонзился в дерево.
