Всхлипнула, скуксилась, и щекой прижалась к моей руке, готовая вот-вот разрыдаться во сне.
— Кать, это только сон, — не удержался, шепнул ей на ушко. — Просто сон.
Будто услышав, девушка расслабилась и вновь задышала ровно, а я понял, что спать с ней — настоящая пытка. Как голодному пытаться уснуть рядом со стейком, от которого идет непередаваемый запах, а слюни готовы насквозь пропитать постель.
Пошел умыться. Ополоснувшись под холодным душем, немного умерил пыл, возвращаясь в спальню и видя на кровати Полину, которая сонно потирала глаза, сидя рядом с Катей в своей смешной пижаме с медведями.
— Ты с мамой спал? — подозрительно прищурившись, малая сразу пошла в атаку.
— Нет, я помыться заходил. А ты что здесь делаешь?
— Я всегда к маме прихожу утром, — она широко зевнула, подтверждая свои слова. — Досыпать.
— Понятно, ладно, спите.
— А ты?
Я взглянул на нее, чувствуя себя настоящим ослом на ниточке, который топает за морковкой туда, куда она повернется.
— Я уже выспался.
Малая покачнулась и упала между подушек, прижимаясь к Кате и забираясь ей под руку.
— Котенок, — прошептала та и обняла Полинку, позволяя девчонке лечь головой на свое плечо.
Это сонное царство выглядело таким умиротворенным, что я залип, разглядывая своих спящих девчонок, пытающихся поймать последние, самые сладкие минутки утренней дремы.
Замер как истукан, не в силах пошевелиться, и смотрел, жадно шаря глазами по тонким изгибам, что виднелись под покрывалом.
Они остались одни.
Вновь стало совестно. Я реально болван, потому что помыкал Катюхой, угрожая отнять ребенка. Как язык мог повернуться только…
Их вообще разлучать нельзя, там такая тонкая связь, что я своими мозгами, заточенными под другое, просто не пойму, не смогу эти ниточки хрустальные связать. Если сломаю, то навсегда. У них больше никого нет, защитить их некому, хотя это мой ребенок и женщина, с которой я был близок, пусть только и раз. Два, если считать вчерашнее.
Судорожно шевеля мозгами, спустился на кухню, застал там горничную, которая продолжала игнорировать мой взгляд, постоянно отворачивая лицо.
— Ася, сварите мне кофе, пожалуйста.
— Да, Руслан Ренатович, минуточку.
Пока горничная гремела, заправляя кофемашину, отправил несколько рабочих писем, прочитал краткий отчет секретаря, и перенес еще несколько встреч. Все шло к тому, что мне придется здесь задержаться, потому что я понятия не имею, как поступить.
С одной стороны, мне уже скоро возвращаться в Штаты, потому как дела не ждут, и мое отсутствие смогут терпеть еще неделю-полторы, не больше. Но ситуация перевернулась с ног на голову, и пока я был решительно не готов оставлять малую и улетать обратно.
Ася поставила передо мной кружку с кофе и спросила:
— Руслан Ренатович, а что за торт в холодильнике?
— Это для Катерины, не трогайте его пока.
— Как скажете.
Женщина быстро сполоснула тарелки и убежала по своим делам, так и не отважившись оставаться со мной в одной комнате.
Услышав топот детских ног на лестнице, обернулся, замечая, как малая, улыбаясь во весь свой рот, торопится ко мне. А Катя шла за ней.
Смущенно опускала глаза, на ходу собирая волосы в хвост, но все-таки вышла, не начав бойкотировать и отсиживаясь в спальне. На ней был нежно-розовый халатик, такой же атласный, как и сорочка, и, стеснительно мне улыбнувшись, она посильнее запахнула его полы.
— Доброе утро.
— Доброе. Надеюсь, ты выспалась.
И опять маков цвет на щеках.
Интересно, как сильно ее надо укатать в постели, чтобы эта ее стыдливость свалила?
Звонок в дверь привлек внимание всех, и Катя, так как была ближе всех к дверям, последней спустившись с лестницы, открыла ее.
— Доброго утра, Катерина Андреевна. Простите, что не смог вовремя приехать на прощание с Ренатом. Перелет дважды переносили.
Константин Михайлов. Давний товарищ отца.
— Ничего, проходите скорее! Простите, я только встала, — Катя как радушная хозяйка впустила гостя в дом, еще сильнее запахивая на груди халат. — Вы присаживаетесь, Ася сейчас сделает вам чай или кофе, я пока переоденусь.
— Вас, Катя, я готов ждать целую вечность, — распелся он, а я встал, выходя на глаза неожиданно нагрянувшего гостя. — Руслан? Ты тоже здесь?
— Да, — улыбнулся я, зная какой эффект произвожу на того, кто клеится к моей женщине.
Глава 29— Я очень хотел увидеть Рената в последний раз, — грустно сказал Константин, не скрывая своего разочарования. — Проститься по нормальному. Как-никак двадцать лет дружили, я Руслана с десяти лет знаю, он еще пацаном был.
— Рената хоронили в закрытом гробу. Он не хотел, чтобы его запоминали таким, — собрав все силы в кулак, сказала я, упираясь взглядом в кружку с чаем.
— Я понимаю. Он всегда помнил только хорошее, и после себя оставил лишь добрые воспоминания.
Произнесенная фраза не звучала вызывающе, но рука Руслана, лежащая на колене, почему-то сжалась в кулак.
В комнате висела напряженная обстановка. Полина захотела поехать с Асей в магазин, и теперь мы сидели втроем на кухне, разговаривая обо всем и ни о чем.
Константина я знала, хоть и виделись мы с ним в первый и в последний раз на юбилее Рената в позапрошлом году. Мужчина работал в фармацевтике и много времени проводил за границей, изредка возвращаясь из Австрии.
Для своих лет он выглядел отлично. Профессия обязывала к белым воротничкам и чисто выбритому лицу, чему Константин неустанно следовал; он всегда выглядел с иголочки в стиле английского денди.
— Это, наверное, прозвучит странно, но я приглашаю вас на ужин сегодня вечером. Уже завтра утром у меня самолет, но я хотел бы провести вечер в приятной компании.
— Да, звучит неплохо. Мы с Полиной давно никуда не выходили.
