— Я постараюсь.
— Спасибо.
Не глядя на Юкаву, Фудзимура вышел из комнаты.
4
В шесть часов вечера начался ужин. Фудзимура и Кунико поочерёдно выставляли на стол приготовленные для этого дня кушанья. Главным образом — овощные блюда в итальянском стиле. Оба были вполне уверены, что получилось вкусно.
— Удивительно, как тушёные овощи хорошо сочетаются с вином! — сказал Юкава, отпивая из бокала.
— Ещё бы! Для японцев овощи — самое то!
— Надо отдать должное твоему поварскому искусству. Ты и раньше так хорошо готовил?
— Я долго жил один, потому и увлёкся стряпнёй.
— Вот как? Кстати, я так и не спросил, как вы познакомились. — Юкава перевёл взгляд с Фудзимуры на Кунико и обратно.
— Да ничего примечательного. Она работала в баре в Уэно[9]. Я туда зашёл. Только и всего.
— Твой родной дом тоже в Токио?
— Нет… — Кунико на секунду опустила глаза, затем снова посмотрела на Юкаву. — Я росла в Хатиодзи[10]. В приюте, вместе с младшим братом.
— О… — негромко проронил Юкава, затем дружелюбно улыбнулся и кивнул. — Вот оно что.
— Их дом разрушил оползень, и родители погибли. Брат с сестрой спаслись, потому что спали в другой комнате.
— Понятно… Мои соболезнования.
— Стихийное бедствие, что тут поделаешь. Лучше скажите, господин Юкава, вы правда не женаты? — спросила Кунико. Вид у неё был вполне раскованный.
— По-моему, это не для меня, — улыбнулся Юкава, сверкнув белыми зубами.
— С давних пор у него вошло в привычку вопрошать: «Кого больше: тех, кто жалеет, что женился рано, или тех, кто жалеет, что женился поздно?» Но знаешь, твоя присказка уже утратила смысл. Женись хоть прямо сейчас — всё равно попадёшь в группу «поздний брак».
— Хорошо сказано, но жениться всё равно не на ком. К тому же в последнее время меня стало занимать другое рассуждение: «Кого больше: тех, кто жалеет, что женился, или тех, кто жалеет, что не женился?»
— Ты мне это брось! — неожиданно выкрикнул Фудзимура, и Кунико с Юкавой громко рассмеялись.
Друзья пустились в воспоминания о студенческих годах, и веселье захватило всю компанию. Под влиянием алкоголя даже Фудзимура превратился в болтуна.
Несмотря на дружескую атмосферу, в воздухе вновь повисло напряжение, когда Юкава стал расспрашивать Кунико о её младшем брате. Например, его заинтересовало, где и кем тот работает.
— С прошлого года Юскэ работает здесь, в городе, в обществе содействия туризму, — сказала Кунико. Её улыбка стала немного натянутой.
— Жить в Токио дорого, и, если перебиваться с подработки на подработку, перспектив никаких. Мы предложили ему приехать сюда. К счастью, нашлись люди, которые помогли с работой.
— Отрадно слышать. И каковы его обязанности в обществе содействия туризму?
— В городе вновь открывают художественный музей, и брат занят подготовкой открытия.
— Он сказал, что грядёт смена эпох в музейном деле, — сообщил Фудзимура. — Количество экспонатов будет на уровне лучших музеев страны, а места для них понадобится на две трети меньше. Даже не знаю, как им это удастся. А ещё коллекции гарантирована абсолютная безопасность.
— Что ж, желаю им успеха. Если в городе появится магнит для туристов, то и пансионат ждёт процветание.
— Я бы на это не рассчитывал, — горько усмехнулся Фудзимура.
После ужина, пока хозяева убирали посуду, Юкава открыл тетрадь, лежащую на видном месте в углу холла. В ней гости оставляли свои впечатления от проживания в гостинице.
— Пишут что-нибудь интересное? — Фудзимура подошёл поближе.
— День происшествия — десятое ноября, так? Стало быть, Кодай Нагасава — это тот мальчик, который жил здесь с отцом. — Юкава указал на раскрытую страницу.
Фудзимура заглянул в тетрадь. Там значилось следующее: «Мне здесь очень понравилось. Нас очень вкусно кормили. В ванной было чисто, а когда я залез в горячую воду, по всему телу побежали маленькие пузырьки — так приятно! Мы приедем снова. Кодай Нагасава».
Фудзимура кивнул:
— Точно. Помнится, он сказал, что учится в четвёртом классе младшей школы. Серьёзный такой паренёк.
— Кто по профессии его отец? Зачем они сюда приезжали?
Попав под град вопросов, Фудзимура скорчил утомлённую гримасу:
— Я не знаю, кто он по профессии. Мне кажется, обычный служащий. Приехал с сыном, чтобы порыбачить в горной речке. Послушай, Юкава, ну какой смысл всё это спрашивать?
— Может, и никакого. Но ты сам сказал: если что-то интересует, спрашивай.
— Сказать-то сказал…
— Не прогуляешься со мной? Хочу ненадолго выйти на улицу.
— Так поздно? — удивлённо распахнул глаза Фудзимура.
— Сейчас как раз восемь вечера. В это же время ты ходил проверять номер Харагути. Хочу посмотреть на него при тех же условиях.
— Хорошо. Идём.
Мужчины направились к выходу. Фудзимура взял карманный фонарик, открыл дверь и вышел первым. Юкава последовал за ним.
— Твоя жена сказала, ты был не один, когда обнаружил, что комната заперта, — сказал он.
— Я ходил вместе с её братом. Вот как мы сейчас.
— Зачем ты взял его с собой?
— Без особой причины. Просто он сказал, что пойдёт со мной, и пошёл.
— Хм.
— Вот охота тебе цепляться к каждой мелочи.
— Иначе не стать исследователем.
Они завернули к южной стороне здания. Из окна номера, в котором остановился Юкава, не пробивалось ни единого луча света. Идти без фонарика было бы затруднительно.
— В ночь происшествия было так же? — спросил Юкава.
— Да.
— Значит, защёлку ты осматривал при свете фонарика.
— Ага. Как-то так. — Фудзимура посветил в окно. Как и в ту ночь, из темноты выступила защёлка. Как и тогда, запертая.
— Уточню на всякий случай: она точно была заперта? Ты не мог обознаться? — спросил Юкава.
Фудзимура мотнул головой:
— Не мог. Мы с шурином оба её проверили.
— Ясно.
— Доволен?
— Обстоятельства мне понятны.
— Тогда пойдём обратно. Я уже замерзаю.
Они вернулись в дом, и Фудзимура запер входную дверь. В это время Юкава взял в руки его карманный фонарик.
