Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
– Привет, – сказал он.
– Привет, – отозвалась девочка, но изящно развернулась, очевидно, готовясь дать деру, если окажется, что Марти – маньяк-педофил из тех, о которых ее, без сомнения, предупреждала мать.
– Я иду в гости к бывшей жене, – сказал Марти, не сходя с места. – Ее зовут Фелисия Андерсон. Или, может быть, Гордон. Это ее девичья фамилия. Она живет на Ферн-лейн. Дом девятнадцать.
Девочка вновь развернулась, легко и проворно. Попробуй Марти проделать нечто подобное, точно грохнулся бы на пятую точку.
– По-моему, я вас уже видела. Синий «приус»?
– Да, это мой.
– Если она бывшая жена, зачем вы идете к ней в гости?
– Она мне по-прежнему нравится.
– Вы не ссоритесь?
– Раньше ссорились. А когда развелись, подружились.
– Мисс Гордон иногда угощает нас с Ронни имбирным печеньем. Ронни – это мой младший брат. Я больше люблю «Орео», но…
– Но печенье так здорово хрустит, да? – улыбнулся Марти.
– Нет, оно не хрустит. Пока не начнешь жева…
Фонари разом погасли, и бульвар погрузился во тьму. Свет во всех окнах тоже погас. В городе и раньше случались перебои с электричеством, однажды света не было восемнадцать часов, но энергоснабжение всегда восстанавливалось. Марти сомневался, что оно восстановится на этот раз. Может, и восстановится, но у него было предчувствие, что электричество, которое он (как и все остальные) всю жизнь принимал как данность, отрубилось уже окончательно, следом за Интернетом.
– Вот засада, – сказала девочка.
– Иди домой, – посоветовал Марти. – Без фонарей темновато кататься на роликах.
– Мистер? Все будет хорошо?
Своих детей у Марти не было, но он двадцать лет проработал учителем в школе и был убежден, что детям надо говорить правду, когда им уже есть шестнадцать, а когда они младше, как эта девчушка, зачастую правильнее будет солгать.
– Конечно.
– Смотрите! – Она указала на что-то пальцем.
Он проследил взглядом за направлением ее дрожащего пальчика. В темном эркерном окне углового дома на углу Ферн-лейн медленно проявилось лицо, сложенное из теней и светящихся белых линий, как эктоплазма на спиритическом сеансе. Улыбка на круглом лице. Очки в черной оправе. Ручка в руке. Сверху надпись: «ЧАРЛЗ КРАНЦ». Снизу: «39 ПРЕКРАСНЫХ ЛЕТ! СПАСИБО, ЧАК!»
– И так повсюду, – прошептала девочка.
Она не ошиблась. Чак Кранц проступал в каждом окне всех домов на Ферн-лейн. Марти оглянулся и увидел светящуюся дугу из лиц Чака Кранца, протянувшуюся вдоль всей главной улицы микрорайона. Дюжины Чаков, может быть, сотни. Тысячи, если подобное происходило по всему городу.
– Иди домой. – Марти больше не улыбался. – Иди домой к маме и папе, малышка. Иди быстрее.
Она укатила прочь, колеса роликов шелестели по тротуару, волосы развевались за спиной. Марти смотрел ей вслед, пока ее красные шорты не растворились в сгущавшемся сумраке.
Он быстро пошел в ту же сторону, куда умчалась девочка, под взглядом улыбчивого Чарлза «Чака» Кранца в каждом окне. Чака в его белой рубашке и темном галстуке. Ощущение было не из приятных: словно за ним наблюдала толпа призрачных клонов. Марти был рад, что на небе не видно луны; а что, если бы лицо Чака Кранца появилось еще и на ней? Как бы он справился с этим?
У дома номер 13 он не выдержал и сорвался на бег. Подбежал к дому Фелисии, крошечному двухкомнатному коттеджу, и постучал в дверь. Подождал, вдруг испытав уверенность, что она еще не вернулась с работы, может, осталась на вторую смену, но потом услышал ее шаги. Дверь распахнулась. Фели держала в руке свечу, озарявшую ее испуганное лицо.
– Марти, слава богу. Ты их видишь?
– Да.
В ее окне он тоже был. Чак Кранц. Улыбающийся. С виду – типичный бухгалтер. Человек, который и мухи не обидит.
– Они появились… сами собой!
– Я знаю. Я видел.
– Только здесь, у нас?
– Мне кажется, повсюду. Мне кажется, это почти…
Она обняла его, затащила в дом, и он был рад, что она не дала ему договорить это последнее слово: конец.
2
Дуглас Битон, профессор философии на кафедре философии и религии в Колледже Итаки, сидит в больничной палате и ждет, когда умрет муж его сестры. Тишину нарушает лишь непрерывное бип… бип… бип… кардиомонитора и медленное, затрудненное дыхание Чака. Почти все аппараты уже отключены.
– Дядя?
Дуг оборачивается и видит в дверях Брайана, в школьной куртке и с рюкзаком.
– Тебя отпустили с уроков?
– Да. Мама мне написала, что дает разрешение на отключение от аппаратов поддержки. Они уже?..
– Да.
– Когда?
– Час назад.
– А где мама?
– В часовне внизу. Молится за его душу.
И, наверное, молится еще и том, чтобы это было правильное решение, думает Дуг. Потому что это действительно непростое решение, и даже если священник тебе говорит, да, так можно и нужно и пусть Бог позаботится об остальном, все равно есть ощущение, что это неправильно.
– Мы договорились, что я сразу ей напишу, когда мне покажется, что он… – Дуг беспомощно пожимает плечами.
Брайан подходит к койке и смотрит на белое, неподвижное лицо отца. Сейчас, без строгих очков в черной оправе, папа выглядит совсем юным. Уж точно не таким взрослым, чтобы иметь сына-девятиклассника. Он сам похож на мальчишку из старших классов. Брайан берет папину руку и легонько целует шрам-полумесяц на тыльной стороне кисти.
– Такие молодые, как он, не должны умирать, – говорит Брайан, понизив голос, словно отец может его услышать. – Господи, дядя Дуг, ему прошлой зимой только исполнилось тридцать девять!
– Присядь, – говорит Дуг, похлопав по стулу рядом с собой.
– Это мамино место.
– Когда она придет, ты его ей уступишь.
Брайан снимает рюкзак и садится.
– Как по-твоему, сколько ему осталось?
– Врачи говорят, это может случиться в любую минуту. Скорее всего сегодня. Ты ведь знаешь, что его держали на аппарате искусственного дыхания. И кормили внутривенно. Ему… Брайан, ему не больно. Уже не больно.
– Глиобластома, – с горечью произносит Брайан. Он смотрит на дядю мокрыми от слез глазами. – Почему Бог забирает папу? Объясни мне, дядя Дуг.
– Не могу. Пути Господни неисповедимы. Это великая тайна.
– В жопу такую тайну, – говорит Брайан. – Тайны хороши в книгах, а в жизни они не нужны.
Дуг кивает и обнимает Брайана за плечи.
– Я понимаю, тебе тяжело, малыш. И мне тоже тяжело. Но у меня нет другого ответа. Жизнь – это тайна. И смерть – тоже тайна.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
