– Придурок! – крикнул Тимур, прижимая к груди окровавленную руку. – Потом бегать будешь! Вискаря прикрывай!
– Я и хочу! – в ответ заорал Шайтан и махнул рукой, указывая направление. – Видишь, откуда они прут!
Только сейчас инициатор погони обратил внимание на то, что темное пятно, которое он поначалу принял за очередную гору мусора, на самом деле было дырой. Вот оттуда без спешки, словно осознавая незавидное положение будущей добычи, выбиралась огромная, матерая тварь.
Вискарь не замечал опасности. Огромный, сосредоточенный, он подставил руки лодочкой, ловя ногу Родимчика. Мужичок подлетел метра на четыре, махнул в воздухе рукой, так и не коснувшись перекладины. Он рухнул на голову товарища, с готовностью подхватившего его поперек туловища.
– Вискарь! Внизу! – крикнул Тимур и выстрелил, с досадой понимая, что с этой точки зверя не достать. – Шайтан, прикрой меня!
– Шеф, я не… – начал бритоголовый, заглушив собственный вопль перестуком автоматной очереди. Выстрел оказался на редкость удачным – подброшенная вверх верткая бестия кверху брюхом съехала по мусорной горе. Наступая на нее, вспарывая кожу крепкими когтями, по ней тут же, без паузы, полезла другая. К несчастью, у Шайтана закончились патроны. Он отступал, лихорадочно выхватывая из кармана запасной магазин, в то время как чешуйчатая тварь, изловчившись, стальными когтями полоснула его по голени. Кровь, выступившая из многочисленных порезов, моментально пропитала камуфляж. Шайтан орал что-то нечленораздельное, с ужасом понимая, что ему не успеть.
В то же самое время Тимур на свой страх и риск оттолкнулся от куска фанеры и полетел на соседний завал. Ему повезло – куча, на которую он приземлился, оказалась на редкость устойчивой. Не поднимаясь с колен, он выстрелил почти под ноги Шайтану. Пули увязли в боку бестии, отбросив тело к стене.
Серебряная волна катилась прямо к Вискарю, когда пыл охочих до человеческого мяса чудовищ остудила автоматная очередь. С этого места обзор был не в пример лучше. Взгляд Тимура, нацеленный на Родимчика, приготовившегося к полету, казалось, был заряжен такой надеждой, что способен был придать ускорение хлипкому телу.
– Ну, же, братан, давай, – сквозь зубы шептал Тимур, наблюдая за тем, как подобрался следопыт.
Потом стало не до молитв. Отчаянно работая руками, Родимчик подлетел к провалу. На долю секунды словно завис в воздухе и, извернувшись, какой-то обезьяньей хваткой вцепился в стальную перекладину. Не теряя времени, он подтянулся, перекинул ногу и забрался на лестницу.
– Есть, шеф! – обрадовано крикнул Вискарь. Он обернулся, с разворота перехватывая оружие. И тотчас к перестуку двух стволов прибавился третий.
– Молодца, Родимчик! – отозвался Тимур. – Веревку бросай!
Когда владелец острова под прикрытием Вискаря добрался до ниши, веревка, закрепленная на перекладине, уже касалась пола. Тимур перехватил прочный канат, стараясь не пачкать его кровью, закинул автомат за спину и полез наверх. Через ближайший завал шустро, невзирая на раненную ногу, перебирался Шайтан. Закрепившись на перекладине, Тимур на пару с Родимчиком в два счета вытянули бритоголового парня.
– Вискарь, давай! – крикнул хозяин, ухватившись для устойчивости за бетонный провал, ощетинившийся арматурой.
Тимур не заметил, откуда взялось это чудовище. Чешуйчатая тварь словно вывались из стены, из трещины, что бороздила кафель. Вискарь, перехватывая веревку огромными ручищами, торопился изо всех сил. Он тяжело дышал, подтягивая тело. Тимур видел белое, задранное вверх лицо здоровяка и его глаза, в которых кроме отчаяния плескалась какая-то безнадега.
Словно осознавая, что добыча ускользает, серебряная бестия оттолкнулась от стены и бросилась на человека, зависшего между полом и потолком. Стальные когти вцепились в беззащитное тело. Протяжно, отчаянно закричал Вискарь. Удерживая на себе неимоверную тяжесть, он не выпускал из рук веревки.
Стонал Шайтан. Красный от напряжения, с вздувшимися на шее жилами, нечеловеческим усилием он тянул на себя веревку, пытаясь вытащить товарища. Матерился Тимур, не решаясь стрелять в слитые воедино тела из боязни зацепить Вискаря.
Здоровяк цеплялся одной рукой за веревку, тщетно стараясь отбиться от чудовища. В бессильной ярости он молотил кулаком по плоской морде. Невзирая на сокрушительные удары, зубастая пасть сомкнулась на плече и мотнулась из стороны в сторону, вырывая из тела огромный кусок человеческой плоти. Потом тварь медленно съехала вниз, кинжальными когтями разрывая ткань куртки и кожу здоровяка.
Тимур присел, в отчаянном усилии стараясь перехватить Вискаря за руку, что-то кричал Шайтан.
Здоровый мужчина скользил по веревке, раздираемый в воздухе кровожадной тварью, бьющей задними лапами по всему чему придется. Вискарь упал на пол, в гущу тел. Отчаянный вопль захлебнулся. Серебряная волна, обагренная кровью, сомкнулась над его головой.
* * *
Владелец острова, вершитель чужих судеб, Тимур видел упрек в глазах тех, на кого пал жребий. Он читал невысказанные – от страха перед его гневом – мысли. Стоила ли одна сбежавшая сучка смерти двух не самых худших бойцов? Быть может, пришла пора наступить на горло собственному самолюбию и скомандовать отбой? Повернуть оглобли назад, пока от пятерки, включая и его, идущего по головам, не осталось одно воспоминание? Кровная месть… Тимур сжал зубы, всматриваясь в изможденные после последних событий лица. На все невысказанные вопросы он готов был ответить: они пойдут туда, куда он скажет. И если потребуется, будут отданы на закланье городу-призраку. Мертвые или тяжелораненые – не важно. Чутье подсказывало Тимуру, что такой жертвы должно хватить. Ему повезет. Если бы его неистовое желание найти сучку внезапно обрело бы материальную силу, ураганом снесло бы половину города. А на уцелевших развалинах, ожидая кары небесной, дрожала бы от страха темноволосая гадина, убившая брата.
Она здесь. Родимчик подтвердил его подозрения, найдя окровавленную, буквально изорванную в клочья футболку Мирона. Вот эти обрывки Тимур прихватил с собой и сейчас достал из рюкзака. Ткань впитала ее кровь. И одному провидению было известно, сколько ее прольется, когда девчонка окажется в его руках.
Догорал закат. Спал Шайтан, вытянув перевязанную бинтами ногу. Приоткрыв рот, похрапывал Родимчик.
Тимур поднялся. Стараясь не шуметь, он вышел на застекленный балкон, прищурился на катившееся к горизонту солнце. Красные блики скользили по воде, подгоняемые порывами ветра. Стена огромного здания напротив, словно плывущего в море, погрузилась во мрак. В темноте за окнами бродили тени.
Тимур сел в углу и замер, не отрывая глаз от багровых облаков, временами скрывающих солнце. Потом он поднес окровавленное тряпье к лицу и вдохнул запах. Ее. Тот самый запах, от которого огонь жесточайшего неудовлетворенного желания прожигал сердце насквозь. Некоторое время он сидел так, прижимая ткань к лицу, впитывая кожей еле уловимый запах.
– Найду… найду, – шептал он, чувствуя на губах соленый привкус крови.
