Она закончила в половине шестого, выехала на проспект и стала пробираться сквозь густой поток машин, идущих к пригородам.
Паркуя «феррари», Сюзан увидела, что машина Этьена уже в гараже. Значит, он вернулся.
Он вышел ей навстречу в холл.
Сюзан смерила его испепеляющим взглядом.
— Только не вздумай заговорить! — бросила она на ходу и направилась к лестнице.
Он удивленно вскинул брови, но она уже не смотрела в его сторону.
Подойдя к дверям спальни, Сюзан скинула туфли, расстегнула жакет и взялась за молнию юбки.
Через минуту она, совершенно обнаженная, уже вошла в ванную. Хорошо бы понежиться в джакузи! Погрузиться в теплую воду, почувствовать массирующее прикосновение тысяч пузырьков, расслабиться и забыться. Но на это уже нет времени.
Остается одно — быстро принять душ. Выбрав поворотом ручки нужную температуру, Сюзан вошла в кабинку, взяла мыло, пахнущее розой, и провела по нему влажной рукой. Великолепный аромат, подумала она, и нанесла пену на плечи, руки, шею.
Сюзан чувствовала себя совсем разбитой. День выдался отвратительный, да потом еще эта Лиза…
Раздался какой-то звук. Сюзан повернулась и вскрикнула. В душевую кабинку вошел Этьен. Совершенно голый.
— Какого черта тебе здесь понадобилось?
Он погладил ее пальцы, взял мыло и произнес:
— По-моему, все и так очевидно.
— Вовсе нет, — проворчала Сюзан, пока он наносил мыло ей на спину: — А ну отдай! — Она попыталась выхватить у него мочалку, но он оказался проворнее.
— Расслабься и успокойся, — мягко сказал он.
Расслабься… Ему-то легко.
Этьен принялся массировать ей шею. Сюзан застонала от удовольствия и от отчаяния. Она почувствовала, как под его умелыми пальцами расслабляются мышцы, уходит напряжение.
Как здорово! Она забыла свой гнев, неудачи этого дня, Лизу, все. Теперь для нее существовали только его руки, нежно ласкающие ее кожу.
Она почувствовала, как он дотронулся до ее груди. Его руки спустились ниже, к бедрам…
— У нас нет на это времени.
— Есть.
Он продолжал ласкать ее…
— Мы не должны опаздывать.
— Не должны, — согласился Этьен, не останавливаясь.
Он прижал ее к себе, коснулся губами виска. Сюзан почувствовала, что тает в его объятиях, что не в силах сопротивляться. Она принялась ерошить его волосы. Их губы слились в поцелуе…
Сколько прошло времени? Пять минут? Десять? Полчаса?
Какое прекрасное чувство!
— Нам пора, — произнесла она, не скрывая сожаления.
— Угу.
Сюзан наклонилась и выключила воду. Этьен достал полотенце, передал его ей, взял одно себе и… Боже, как не хочется уходить!
— Позже, — сказал Этьен и прижал палец к ее губам.
На выставке, проходившей в главной галерее города, были представлены работы восходящих звезд живописи. Два художника получили высокую оценку критиков, а сведущие любители утверждали, что их картины в состоянии соперничать с мировыми шедеврами.
Так или иначе, но картины действительно производили большое впечатление. Своеобразная, но приятная цветовая гамма, необычная экспозиция, интересные сюжеты. Тут и в самом деле было на что посмотреть.
Свежие краски одного из пейзажей почему-то напомнили Сюзан картины Моне. Как и у Моне, в нем чувствовалось очарование французской деревни, виноградников и садов, полей и лугов.
— Нравится?
Этьен остановился рядом и тоже смотрел на картину.
— Еще как!
Этот пейзаж будет неплохо смотреться в ее квартире. А еще лучше — повесить его в кабинете. Когда на душе кошки скребут, посмотришь на картину и усталость и боль уйдут сами собой.
Этьен заговорил со своим знакомым, одним из деловых партнеров. Сюзан пошла дальше. Ей не терпелось посмотреть другие картины.
— Сюзан, неужели это ты? Удивительно, нас все время приглашают в одно и то же место!
— Знаешь, Фернандо, я, по правде говоря, не удивляюсь, что встретила тебя здесь.
Сюзан не посчитала нужным улыбнуться при виде сводного брата.
— Правда? Конечно, ведь тебе известно: у меня есть определенные связи, так что я всегда могу пробраться, куда захочу.
— Как получилось, что ты сегодня один? — спросила Сюзан, потому что надо ведь было что-то спросить.
— Молодые многообещающие художники Лусию не очень-то интересуют. Ты успела обдумать мое предложение?
— Мне и думать нечего. Я тебе уже все сказала.
— Сюзан, — Фернандо осуждающе покачал головой, — ведь я хочу продать тебе информацию. Она тебя заинтересует.
— Я сказала: нет.
— Нет? — На секунду он замолчал. — Разве тебе ничуточки не интересно узнать кое-что о сыне Лизы Шеридан, рожденном по большой любви? Кое-что, о чем тебе вряд ли нашепчет Этьен?
Сердце Сюзан сжалось.
— Твоя свежая новость давно протухла, — заявила она, надеясь, что не поменялась в лице.
— Вот как? А мне показалось, что тебе любопытно.
— Скажи, ради денег ты готов на что угодно? — Сюзан больше не могла сдерживаться.
— Видишь ли, у меня дорогостоящие привычки. А они требуют денег. — Фернандо улыбнулся. Прямо как акула, демонстрирующая жертве свои зубы. — Мне ведь все равно, кто заплатит: ты или газетчики.
— Пошел к черту!
— Я так понимаю, ты хотела сказать «нет»?
— Сюзан хотела сказать, что не поддастся на твои угрозы и требования ни сейчас, ни потом, — раздался голос Этьена. Он цедил слова сквозь зубы с ледяным спокойствием. — Мой тебе совет, Фернандо, берегись! Если я еще хоть раз узнаю, что ты пристаешь к Сюзан, гнить тебе в тюрьме! И глазом моргнуть не успеешь, как окажешься за решеткой!
— Перестань мне угрожать!
Фернандо, тяжело дыша, вплотную придвинулся к Этьену. Они стояли друг против друга, готовые вот-вот бросится в драку. Глаза Фернандо воинственно блестели, но он производил жалкое впечатление. Особенно по сравнению с великаном Этьеном.
— Я не угрожаю. Просто констатирую факты, — произнес Этьен совершенно спокойно. — Твое дело, как себя вести.
Фернандо бросил на Сюзан взгляд, полный ненависти.
— У меня все права на наследство Майка, — заявил он. — Ты еще пожалеешь, что не заплатила!
— Не забывай, — улыбнулся Этьен, — шантаж тоже преступление.
Фернандо выругался.
— Идите к черту! Оба!
Он развернулся и стал пробираться к выходу.
