— Ты помнишь? — спросила она, и его глазапотеплели на одно мгновение. Может быть, это от горя, подумала Мариэлла. Можетбыть, он настолько потрясен исчезновением Тедди, что просто не в состоянииуспокаивать ее. Они с Чарльзом девять лет назад тоже не могли утешить другдруга. Бывают, наверное, моменты, когда боль слишком велика, и ее возможноперенести только в одиночку. Кто знает, может, сейчас именно такой момент, идело совсем не в том, что он обвиняет ее. Но надо продолжать.
— Помню, — ответил он наконец. — Но при чемздесь это? При чем тут Тедди?
На его лице опять появилось гневное выражение, и Мариэллазаставила себя не заметить его.
— Не знаю. Ничего я не знаю наверняка. Но то, что знаю,я обязана тебе рассказать. — Она перевела дух и снова заговорила, недогадываясь, как она красива. — Мой отец говорил всем своим друзьям, что,когда мне было восемнадцать лет, мы ездили в Европу, и там у меня был бурныйроман. Потом он сказал всем, что я решила поучиться в Париже и пожить тамнекоторое время. Это правда, но далеко не вся. У меня был не просто роман. Ясбежала из дому с Чарльзом Делони. Ты должен знать его отца.
Малкольм кивнул. Старика Делони он знал, может быть, лучше,чем ее, Мариэллу, собственную жену. Черствый старик, умный и очень богатый. НоДелони-сына он ни разу не видел. Говорили, что ничего путного из этого парня невышло и в конце концов он сделался писателем. Еще когда ему было летчетырнадцать или пятнадцать, он удрал на войну, а потом так и остался в Европе.Старик Делони всегда говорил, что сын его конченый человек, поэтому теперьМалкольм был чрезвычайно удивлен признаниями Мариэллы.
— Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я вышла занего замуж. После медового месяца мы вернулись в Париж, и мои родители хотелианнулировать брак. Но я была уже беременна. Тогда они уехали в Штаты, а яосталась. Брак не расторгли. Родился мальчик…
Говоря это, она уже глотала слезы. После стольких летрассказать эту историю дважды за одни сутки было выше ее сил. Но рассказатьнадо. Все теперь по-другому, потому что Тедди украли.
— Его звали Андре… — При этом имени Мариэллавсхлипнула. — Он в общем был похож на Тедди, только волосы у него черные,а у Тедди светлые, как у тебя.
Она попыталась улыбнуться, но лицо Малкольма осталосьнепроницаемым. Судя по всему, сравнение не умилило его. Если она хочет что-тообъяснить Малкольму, нужно держаться фактов. Ему не надо знать, как она любилаАндре, как отчаянно обожала Чарльза и что испытала, когда умер Андре. Ему надопросто рассказать, как случилось, что Андре погиб. Итак, они потеряли Андре, апосле этого Чарльз увидел Тедди и сошел с ума. Она должна рассказать ему сама,чтобы он не подумал, что она будет выгораживать Чарльза. Сейчас она сделаетвсе, лишь бы защитить Тедди. И ради того, чтобы его нашли, Малкольму придетсявыслушать все.
— Он умер в Швейцарии… Ему было два года. Я тогда быласнова беременна, и тот ребенок тоже умер.
Малкольму все-таки сделалось не по себе.
— Так как же они умерли?
— Андре утонул. — Мариэлла прикрыла глаза, чтобысохранить самообладание, но Малкольм Паттерсон, в отличие от Джона Тейлора, непроникся сочувствием к ее горю. — Выбежал на замерзшее озеро… Прямо налед… И провалился… Он и еще две девочки… Но девочек я спасла.
Голос Мариэллы звучал ровно, почти бесстрастно. Онастаралась не смотреть на мужа, ей не хотелось ощущать его, холодного, как лед,рядом. От него пахло так же, как от Тедди… А если Тедди тоже уже нет на свете?Как ей жить тогда? Но Малкольм смотрел на нее, вынуждая продолжать.
— А его я не смогла вытащить, он оказался подольдом. — Эти слова она произнесла совсем беззвучным шепотом, но потомголос ее опять окреп. Ей показалось, что эта исповедь похожа на крутой подъем вгору: воздух все разреженнее, и подниматься все тяжелее. — Чарльз с самогоначала решил, что я в ответе за смерть Андре. Он думал, что я виновата, потомучто не уследила за ребенком. Так оно и было, я сначала глаз не спускала с сына,а потом заговорилась с матерью девочек. Потом она винила во всем себя, но я-тознаю, что она не виновата. И Чарльз так думал. Он в тот день ездил кататься налыжах, а когда вернулся и узнал, что случилось, то готов был меня убить… Аможет, он просто потерял голову от горя и… В общем, я потеряла и второгоребенка. А может, это от ледяной воды. Я хотела вытащить Андре и прыгнула в воду.
— Малкольм, пораженный, завороженно смотрел нанее. — Чарльз всегда считал, что я убила обоих, что из-за меня погиблинаши дети. У меня… — Голос Мариэллы вдруг задрожал, она запнулась, опустилаголову, потом опять посмотрела на Малкольма. На ее лице снова появилосьвыражение ужаса, какое он никогда не видел раньше. — У меня было,наверное, нервное потрясение. Меня положили в больницу… в санаторий… больше чемна два года. Когда это случилось, мне шел двадцать второй год, и я несколькораз пыталась убить себя.
— Мариэлла решилась рассказать все, без утайки. Теперьон имеет право знать. — Я не хотела жить без Чарльза и без детей. Ясделала все, что в моих силах, чтобы умереть, но врачи сделали все, чтобы меняспасти. Чарльза я за это время ни разу не видела… Точнее, в первый год он одинраз приехал, чтобы сказать мне, что умер мой отец. Это было через несколькомесяцев после гибели Андре. Говорили, что он совершенно разорился и умер отудара. Наверное, так оно и было. Мне не сказали, что через полгода моя матьпокончила с собой. Она не могла жить без меня, без папы… — Мариэлла недоговорила, но Малкольм понял. — Они не говорили мне целый год, пока мнене стало лучше. Потом они сказали, что выписывают меня и мне надо возвращатьсяв мир и жить. Смирившись с тем, что случилось. Моей вины в этом нет, а еслиЧарльз думает иначе, значит, он сам что-то для себя придумал и убедилсебя. — Она опять перевела дух. Теперь она казалась спокойнее. Онавыглянула в окно, но если бы ее спросили, что она там увидела, она не смогла быответить. — Незадолго до моего отъезда он пришел ко мне, долго просилпрощения, говорил, что был тогда вне себя от горя и боли, что я не виновата, онсовсем не хотел меня обвинять. Но по его глазам я видела, что он до сих пордумает, что это я убила его детей. И я все еще любила его. — Онапосмотрела Малкольму в глаза. — Да, я его любила, но если бы я осталась сним, я бы всю жизнь чувствовала себя виноватой. Случившееся навсегда осталосьбы между нами. Я не могла остаться с ним. Я должна была побыть одна. Поэтомупосле больницы я уехала в Штаты и увиделась с ним в последний раз. А потом явстретила тебя, — вздохнула Мариэлла, — и ты был очень добр ко мне.Ты дал мне работу, вообще очень много для меня сделал. Ты позаботился обо мнетогда и все время был ко мне так внимателен… Мы поженились. Честно говоря, я нехотела выходить замуж во второй раз. Я считала, что это было бы нечестно поотношению к моему будущему мужу. Слишком многое было на моей совести… Но ты былуверен и спокоен… и… — Она вдруг почувствовала, что очень виновата и передМалкольмом. — У меня никого не было… И временами мне бывало очень страшно.А с тобой я почувствовала себя в безопасности. Я подумала, что тоже смогусделать тебе что-нибудь хорошее… Может быть, сделаю тебя счастливым… — Онаопустила глаза, и слезы потекли по щекам, потому что снова она вспомнила орождении Тедди. — Я-то была счастлива, когда Тедди родился.
