Камердинер протянул ему свежевыглаженную рубашку.
— Слуга лорда Кейтнесса сообщил мне не далее как сегодня утром, что его светлость с испугу вскочил со сна и набил шишку на лбу, стукнувшись о столбик кровати. Изрядная вышла суматоха, как вы понимаете.
— Если он спал у себя, то пусть хоть голову расшибет, как орех! Какое мне дело?
— Простите, милорд, мне кажется, вы немного ревнуете, или я ошибаюсь? Мне казалось, мисс Херст у нас в немилости.
— Именно так мы к ней и относимся.
«Но она принадлежит мне, и будь я проклят, если позволю какому-нибудь самцу из свиты Джорджины наложить на нее лапу прежде, чем это сделаю я».
Александр натянул рубашку.
— Ты узнал еще что-нибудь о мисс Херст?
— Да. Кроме ростбифа и клубники, мисс Херст любит грецкие орехи и мармелад.
— Груши она тоже любит, — пробормотал Александр.
— Простите, милорд?
— Я просто думал вслух.
— Хм. Мне продолжать собирать столь бесполезные сведения, или я сообщил вам достаточно, чтобы вы могли удовлетворить свое любопытство?
— Продолжай.
— Но я не знаю, что выяснять.
— Уверен, ты скоро что-нибудь услышишь.
Нечто такое, что Александр мог бы использовать, придумывая для нее задания.
Ему до сих пор не верилось, что он позволил Кейтлин втянуть себя в столь глупую игру, но, видит Бог, он получит удовольствие, когда она окажется в его постели, а потом еще две недели будет исполнять роль его любовницы. Очень пикантно! При этой мысли его бросило в жар.
Может быть, оно и к лучшему. Кейтлин, будь у нее такое желание, могла бы запросто окружить себя льстивыми идиотами, которые наводнили дом Джорджины. Обычно герцогиня проявляла большую разборчивость, составляя список гостей!
Закончив одеваться, Александр направился в комнату, где его ожидал завтрак. Там было тихо — значит, он пришел слишком рано. Какой досадный промах!
Он пошел в библиотеку и встал возле балконной двери. Буря улеглась. Земля была покрыта бледно-оранжевыми и коричневыми листьями, ветки деревьев по-зимнему чернели. Кое-где лежали упавшие деревья, лужайка была засыпана листьями и обломками ветвей. Этим, однако, ущерб и ограничивался. Александр потер подбородок, рассматривая беспорядок в саду. Хорошо, Что он хоть немного сумел обуздать ярость. В юности он совсем не умел сдерживаться. Но когда стал старше и Каллум погиб… Он закрыл глаза, вспоминая. Младшего брата всегда переполняли смех и веселье. Его улыбка могла осветить любую комнату. Живой, подвижный, переменчивый нравом. Он был любимцем семьи, пока не пал от рук убийцы в свои девятнадцать лет.
Тогда они все обвиняли семейство Кинкейдов. Александр, как и все братья Маклейн, жаждал мести. К счастью, вмешалась их сестра Фиона. Она решила выйти замуж за этого бездельника Джека Кинкейда, чтобы остановить кровную войну, но, как полагал Александр, дело обернулось к лучшему. Несмотря на все свои недостатки, Джек оказался прекрасным мужем и преданным отцом. Разумеется, это можно было объяснить еще и тем, что, приди ему в голову хоть немного переступить черту, четверо братьев Фионы показали бы ему, почем фунт лиха. Конечно, ему хватало ума, чтобы…
— Маклейн?
Обернувшись, он увидел, что к нему идет Кейтлин. Она была в платье кремового цвета, глухой вырез которого украшали бантики и бусины. Тем не менее мишура подчеркивала роскошные округлости ее фигуры.
Она встала рядом с ним, сцепив перед собой руки.
— Рада, что смогу поговорить с вами наедине. Ну как, придумали мне задание?
Он хмуро рассматривал ее. Просто безобразие, что она выглядит столь соблазнительно. Более того — у других женщин по утрам часто бывают припухшие или покрасневшие глаза, а у этой сверкают, как драгоценные камни, и в них отражаются ее чувства и мысли. Жаль, что такая красота дарована столь сомнительной особе.
— Вы, кажется, заинтригованы.
— Более, чем вы думаете. Я люблю выигрывать.
Дерзкая девчонка.
— Я придумал задачку или две.
— Я тоже.
Блестя глазами, с порозовевшими щеками, она принялась объяснять серьезным тоном:
— Я придумала вам первое задание, и оно совсем простое.
— Мне предстоит отыскать свинью с гребнем между ушами?
— Я приберегу это задание на потом. На дереве у дороги, ведущей у дому, есть пчелиное гнездо. Отломите от него кусок и принесите мне.
— И все?
Она лукаво улыбнулась:
— Думаю, этого будет достаточно. Гнездо очень-очень высоко на дереве.
Удивительно легкое задание.
— Отлично.
Взгляд Александра задержался на ее золотистых волосах, частоколе густых и до смешного длинных ресниц, теплом шоколаде глаз. Он беспокойно вздрогнул, стискивая зубы. Всю жизнь Александр окружал себя красивыми вещами — в своем замке, в роскошном городском доме. Носил одежду самого лучшего качества, ездил на прекраснейших лошадях. Не всегда находил он красоту там, где ее видели другие; так что ему редко приходилось сражаться за право обладать тем, что он хотел иметь. Но сейчас он хотел обладать вот этой красавицей. Ласкать роскошное, чувственное создание, прижимать к своему обнаженному телу, в собственной постели. Попробовать ее на вкус, насладиться ею, быть ее хозяином! И сделать это прямо сейчас, в этот самый миг.
Вот она стоит возле балконной двери, и утреннее солнце согревает ее кожу. От такого зрелища каждая жилка его тела загорелась безудержным желанием. Стоило ей лишь взглянуть на него из-под ресниц, и его плоть восставала, как будто она была генерал, а он ничтожный солдат.
Она улыбнулась:
— Вы придумали задание для меня?
Придумал, а как же. Но кипевшее в нем раздражение заставило его просто пожать плечами и отвернуться.
— Я не очень хорошо помню легенду, чтобы…
— Тогда заглянем в книгу. — Она подошла к письменному столу и вскочила на его краешек, хватая книгу. — Мой отец — очень начитанный человек, и особенно ему нравятся валлийские сказания, так что вот это я знаю вдоль и поперек.
— В самом деле?
Сказания о короле Артуре его не очень интересовали, зато его интересовала Кейтлин, поэтому он пошел за ней к столу и уселся в кресле напротив, откуда мог любоваться своей прекрасной соперницей.
— Папа уверен, что Артур вел свое происхождение из Уэльса. Он…
Она продолжала рассказывать, но Александр не слышал ни слова. Его внимание было приковано к ее ягодицам, возвышающимся на краешке стола почти на уровне его глаз. Округлых ягодицах, едва прикрытых тонким муслином.
Он развел руки, представляя, как обнимает ее округлости, привлекая к себе. Под его взглядом Кейтлин заерзала, как будто стол был слишком жестким для такой твердой попки. Она явно заслуживала того, чтобы ее усадили на что-то помягче. Например, к нему на колени, хотя там сейчас тоже не было ничего мягкого. По правде говоря, там так отвердело…
