Виктор тяжело вздохнул. Кое-как под жалобный скулеж брата обработал распухшее ухо и повлек Гришку в комнату. Подтолкнул его к дивану и грозно прорычал:
—Это что ж такое, а?! На секунду оставить нельзя!
На что Гришка опустил повинную голову, а Санька вполне справедливо заметил:
—Вовсе не на секунду, а на полдня. Даже больше, сейчас уже три часа.
—И что, — стукнул кулаком по стене Виктор, — вы за эти полдня решили нас с матерью в гроб загнать?!
—Тебя загонишь, — фыркнул Санька.
—А маму?!
На это близнецы не нашлись, что сказать, и дружно начали изучать рисунки на обоях. Виктор угрюмо молчал, рассматривая мальчишек.
Гришка жалобно напомнил:
—С велосипеда упали…
—С трехколесного? — с ехидством поинтересовался Виктор.
—Не-е. Давай скажем, что мы без спроса твой взяли.
—Врать, значит, меня учишь?
Гришка с Санькой опустили вихрастые головы. Виктор подтянул к себе стул, уселся и сердито сказал:
—Быстро колитесь, негодяи, что натворили?
Мальчишки упрямо пыхтели. Виктор сдвинул брови и мрачно пообещал:
—Под замок посажу мерзавцев! Никакой улицы на месяц вперед! А то и на два-три!
Гришка толкнул Саньку кулаком в бок, но Санька лишь вздохнул и отвернулся. Виктор вкрадчиво заметил:
—Впереди лето, не забыли? Я, помнится, хотел вас с собой в поход прихватить, даже Ван Ваныча почти уговорил…
Гришка всхлипнул. Санька насупился. Виктор гаркнул:
—Обещал ему, дурак, что с вами хлопот не будет! Мол, дисциплинированные парни, забудьте, что еще в школу не ходят! — И грустно добавил: — Думал, вас в свою лодку посадить, на веслах научить ходить, а вы…
Гришка сломался первым, заревел в голос. Санька гневно сверкнул на брата уцелевшим глазом и крикнул:
—Сам учил нас смелыми быть!
—Да-а? — неприятно удивился Виктор.
—Гадам всяким не спускать, — прохлюпал Гришка и тоненько заскулил, до того сильно защипало от слез многочисленные царапины.
Виктор до боли сжал кулаки, костяшки пальцев побелели от напряжения. Он перевел взгляд на провинившихся братьев и неожиданно для себя расхохотался: уж очень забавно мальчишки смотрелись.
Они снова стояли плечом к плечу, как и всегда в своей многотрудной, полной приключений и неведомых опасностей жизни. Являясь зеркальным отражением друг друга, братья частенько и вели себя одинаково, хоть и не сознавали этого. Вот и сейчас: оба упорно отводили глаза в сторону, руки держали за спиной, а правыми тапочками дружно ковыряли и без того потертый палас.
Громкий смех старшего брата вовсе не успокоил близнецов. Наоборот, они встали еще плотнее и даже взялись за руки. Впрочем, протирать бедный палас не прекратили.
—Сомкнули ряды? — язвительно хмыкнул Виктор.
Младшие братья словно воды в рот набрали. Виктор тяжело вздохнул: он сегодня явно уйдет в секцию без обеда. Ван Ваныч не терпел опозданий! По его словам, пунктуальность — обязательное качество не только спортсмена, но и просто нормального мужика.
Неизвестно, чем закончилась бы воспитательная беседа. Вполне возможно, что младшие братья получили бы все-таки хорошую трепку, пусть в целях профилактики.
Им не повредило бы!
Но как раз в самый драматический момент из-под письменного стола раздалось жалобное мяуканье. В абсолютнейшей тишине оно прозвучало словно колокол, Виктор едва не свалился со стула.
—Что ЭТО? — зловеще поинтересовался он.
—Не что, а кто, — храбро пискнул Санька.
Гришка рухнул на четвереньки и мгновенно скрылся под столом, оставив все объяснения на долю брата.
—Даже так? — нехорошо улыбнулся Виктор.
Он поднялся было со стула и даже шагнул вперед. Виктор и ремень в джинсах нащупал! Не играло особой роли, что он ни разу им не пользовался в ТАКИХ целях. Все когда-нибудь случается в первый раз.
Однако расстегнуть ремень Виктор не успел. Санька бросился к нему, повис на руке и закричал:
—Говорю же тебе, мы дрались за правое дело!
И он с неожиданной силой толкнул старшего брата обратно к стулу. Виктор сел. Внимательно посмотрел на дрожащего от волнения мальчишку и спокойно бросил:
—Рассказывай.
Минут пять длилась Санькина исповедь. Путаная, прерываемая изредка Гришкиными всхлипами из-под стола и тоненьким писком неизвестного. Наконец Виктор кивнул и со вздохом обобщил:
—Значит Ванька Густелев из шестьдесят седьмой квартиры хотел повесить котенка, а вы не дали?
—Ага.
—Полезли в драку с пятнадцатилетним парнем, ну, и огребли на полную катушку чего просили?
Санька лишь крякнул и сжал кулаки. Из-под стола прорыдали:
—Ничего, вот мы вырастим, и…
—Раздергаете Ваньку на наживку, — с коротким смешком подсказал Виктор.
Мальчишки промолчали, и он с досадой воскликнул:
—Болваны, он же покалечить вас мог!
—А котенка просто убить, — кротко дополнил снизу Гришка.
На это Виктор не нашелся, что ответить, лишь невнятно пообещал кому-то показать небо с овчинку. Потом бросил раздраженный взгляд на притихших братишек, — оба чувствовали, что гроза миновала, — и приказал познакомить с приемышем.
Санька засиял ясным солнышком и тоже бросился под стол.
Виктор невольно хмыкнул: ну и паршивцы! Один глаз на двоих остался, и хоть бы что, уже обо всем забыли. Рады, небось, вусмерть, что все закончилось. Прекрасно понимают — мама их ругать не будет. Она отлично знала: все, что причиталось, младшие сыновья получили полной мерой. От старшего.
Виктор долго рассматривал крохотного, дрожащего, еще слепого котенка. Больше всего малыш походил на грязный шнурок. В черную и рыжую полоску. И плакал он как ребенок, тоненько и жалобно.
—Как назвали? — все еще раздраженно поинтересовался Виктор.
Дружный хор ответил:
—Шмелем!
Санька вытер нос рукавом и застенчиво пояснил:
—Полосатый же…
Виктор заглянул в розовую беззубую пасть и обреченно покачал головой: еще и возиться самому придется. Вряд ли мальчишки сразу смогут накормить малыша из пипетки.
Ох, и повезло ж ему!
Интересно, опоздает он сегодня на тренировку или все же успеет?
Виктор неожиданно для себя вспомнил Ирину Горелову. Ее быстрый и слегка испуганный взгляд исподлобья, словно она его побаивалась, и смущенную, почему-то виноватую улыбку.
