взял ладони в свои. — Почему ты не сказала мне? Я знаю, какого это — контролировать эмоции и силу внутри. Если нужна моя помощь…
— Я справлюсь. Столько лет справляюсь, не переживай.
— А слёзы… про живую воду ты пошутила?
— Нет. Я не очень давно узнала об этом. И никому не говорила. Помнишь, когда ты был в отъезде, Ланс упал с Одри и рассек себе бровь?
Никита нахмурился.
— Помню. Не представляю что ты пережила в тот миг.
— Секунды, что я спрыгивала с Грома и подбегала к сыну казались мне бесконечными. Одри испугалась змею, а он не удержался в седле и перекувырнулся через неё. Самое страшное, что я видела, но не успевала помочь. Он едва не свернул себе шею. Тогда я плакала вместе с ним, когда поняла, что он жив и кроме рассеченной брови и пары ссадин — не пострадал. Эльфы слишком крохотные, чтобы удержать его, но я уверена именно благодаря их магии он сильно не пострадал. Мы сидели с ним на земле и плакали. Он — от боли, а я…от счастья, что он жив.
— На лице даже шрама не осталось.
— Конечно. Я исцелила его. Когда отстранила Ланса, чтобы подняться, увидела, что мои слёзы исцелили его. Осталась только кровь, но ранки не было. А потом бабушка Марго сказала мне, что маги, в чьих жилах бьется огонь, могут исцелять слезами, как птица Феникс.
— Ты не перестаешь меня удивлять. Моя прекрасная птица Феникс. Значит, всё дело в этом? — недоверчиво переспросил Кит.
— И только в этом.
Никита бросил взгляд на часы.
— Мне нужно уехать по делам не на долго. Чем займёшься?
— Оседлаю Грома. Хочу немного проветриться.
— Хорошо. Береги себя.
— Ты тоже.
Вдоволь накатавшись, я ополоснулась под душем и отправилась в мраморный дворец, зная, что Ланс пробудет в доме Властителей до завтра — ему нравилось там ночевать и возиться с сестренкой. Хорошо, что завтра суббота! Ни уроков, ни работы!
— Здравствуй, Джек… — я кивнула в сторону зеркала, где тот час возник образ моего мужа.
Его силуэт не дрогнул. Он казался замершей голограммой, которой никогда не суждено ожить. Его одежду и распущенные чёрные волосы тихонько перебирал мнимый ветер, на устах застыла лёгкая улыбка, а глаза как будто следили за каждым моим движением.
Быстро скинув с себя одежду, я влезла в бежевое платье, вышитое чёрными и серебряными розами, без труда застегнув все крючки на спине. В конце концов, за столько лет я наконец научилась обращаться с одеждой, которая застёгивалась на спине. Затем я села на стул у зеркального трюмо и принялась расчёсывать волосы. Собрала их в невысокую причёску, закрепив заколками.
— Знаешь, мне тяжело без тебя… Ты здесь, рядом, но мне так хочется ощутить твоё прикосновение. Восемь лет… Боже, сколько времени прошло, а я не могу забыть тебя! Что сделать мне, Господи, чтобы обрести покой? — теперь я действительно обращалась к Всевышнему, протягивая руки к небу. — Я хочу любить его и идти с ним под руку до самой смерти и за её пределами или же жить за чертой, но рядом с ним… Почему всё так не справедливо!..
Меня прервал робкий стук в дверь и я, заставив в мгновение ока исчезнуть образ Джека в зеркале, шагнула к выходу.
— Войдите!..
В спальню заглянула Изабелла, служанка, и нерешительно сделала реверанс.
— Мадам, я услышала Ваш голос и… Быть может, Вам что-нибудь угодно?
— Да. — отозвалась я неожиданно для самой себя и продолжила: — Я хочу, чтобы сегодня вечером во дворце играла музыка и было много людей… я хочу, чтобы всем было хорошо и все танцевали…
Девушка изумлённо приподняла брови, но тут же покорно кивнула:
— Слушаюсь, мадам. Я прикажу повару приготовить праздничное меню и сейчас же отправлю слуг с приглашениями в… — она вдруг запнулась и я поняла почему.
— Мне некого приглашать, кроме людей, живущих на этом острове. Пускай приходят все.
— Но мадам, Вы… — Изабелла виновато потупила взор, — я думала Вы любите быть одна…
— Да, это так. Но сегодня я хочу праздник! В конце концов, я графиня де Туолин и вполне могу позволить это себе.
Хочу бал. Хочу праздник и танцевать. Имею право отдохнуть.
Совесть малость меня погрызла и я перемещалась домой, чтобы оставить Никите записку. Звонить не решилась. А бумага…она передаст всё. Написала «Возникли неотложные дела. Буду к ночи». Приписку «не жди» или «ложись без меня» исключила. Знаю, что будет ждать.
Вечером действительно оргпнизовали настоящий праздник. Гости ели, пили и веселились до упаду, гремела деревенская музыка и я, закрыв глаза на все приличия, пустилась плясать вместе со всеми. Мадам Рико весь вечер руководила процессом и внимательно следила за всеми. Я чувствовала себя хорошо и на время даже забыла обо всём, что тревожило меня все эти годы.
Когда дворец опустел, я обессилено опустилась на банкетку. Голова шла кругом и от выпитого красного вина (надо сказать местный винодел — мастер своего дела) и от бесконечных танцев. Давно я, честно говоря, столько не танцевала и… не пила. Сейчас же мне больше всего на свете хотелось просто лечь и уснуть. Гостиная чуть покачивалась, когда я двинулась к своим покоям. Слуги будут перемывать мне косточки. А, плевать! Женщина тоже может быть пьяной. В стельку.
Мне бы только дойти…
Ухватилась рукой за перила и буквально тащила себя на второй этаж. Поспешившую мне на помощь служанку, жестом отослала. Всё равно речь явно не связная.
Распахнула двери спальни и поняла, что мне нужно домой. Я не могу не вернуться.
Ой! Споткнулась и полетела вперед головой. Мягко. Как хорошо, что мягко!
16октября
Посмотри в мои глаза, —
Что видишь ты, скажи?
Не сумела всё тебе сказать тогда,
Как мне быть теперь, скажи?
Быть может, ты меня поймёшь,
А, может, просто ты уйдёшь.
Я солгала тебе один лишь раз,
Но эта ложь сжигает меня каждый раз.
Пойми, я не могла иначе поступить.
Судьбе должна была я уступить.
Нет, знаешь, ничего тебе я не открою,
И правду навсегда в себе закрою.
Яркий свет заставил зажмуриться и застонать. Боже! Моя голова! Как ярко!
— Мммм…пфффф…
— Кать! Ты где была?
— Я?… Бвлг… Буль… — мозг-то работал, а вот язык — нет. Я бросила безуспешные попытки и махнула рукой. Надеюсь, что махнула. Завтра. Всё завтра.
— Обалдеть! — последнее, что помню, а дальше я провалилась в сон.
Никита
Я не мог поверить своим глазам, когда вышел в гостиную на грохот. В этом платье, конечно, жена смотрелась просто обворожительно. Но
