— Идемте, чего зря время терять.
Все прошли в соседнюю комнату. Здесь за многочисленными мудреными приборами наблюдали двое седых мужчин в белых халатах.
Академик Кретиневский, — представился один.
Академик Недоуменко, — представился другой.
Ребята и фээсбэшники тоже представились.
Вот вам шлюз, Петр Трофимыч, — указал Федякин на бронированный люк в стене. — Но я бы вам не советовал туда соваться.
Двум смертям не бывать, одной не миновать! — ответил поговоркой Гвоздь. — До скорого, орлы…
И, открыв люк, бравый майор скрылся в темноте.
Время томительно тянулось. Секунды ползли, как минуты… Наконец люк открылся и показался Гвоздь.
— Ого! — удивились все разом. А Любка Крутая при этом еще и жвачкой подавилась.
И было от чего удивиться и подавиться. Усы у майора Гвоздя стали абсолютно… зеленые.
Глава XXIII ТЕНОНОВОЕ ПРОСТРАНСТВО;
Здравия желаю, орлы, — козырнул Гвоздь. — Вам всем привет от разумной плесени.
Неужели получилось, Петр Трофимыч? — не верилось Федякину.
Так точно, Федор Петрович!
А как?., что?., рассказывайте!.. — закидали вопросами майора.
Во такие ребята эти «блины»! — показал Гвоздь большой палец. — Представляете, они могут жить и размножаться даже в кипятке.
А чем они питаются? — спросил Димыч.
Нами, — ответил майор. — Вернее, нашими отрицательными эмоциями.
Как это? — удивились все.
Майор Гвоздь принялся обстоятельно объяснять:
Дело в том, что в человеческом организме в течение всей жизни накапливается множество отрицательных эмоций. И, оказывается, эти эмоции со смертью человека никуда не исчезают. Так его с ними на кладбище и несут. А разумная плесень как раз под кладбищами и живет, питаясь этими эмоциями.
Вот паразиты! — с негодованием воскликнул Тимыч.
Ага, паразиты! — поддержал друга Димыч.
Не делайте скороспелых выводов, орлы, — сказал майор Гвоздь. — Паразит ведь это кто? Тот, кто питается за счет другого и вредит ему. А разумная плесень никому не вредит, потому что отрицательные эмоции человеку и при жизни-то нужны, как козе компьютер, а уж после смерти и подавно ни к чему. Если на то пошло, это мы, люди — самые настоящие паразиты. Убиваем и поедаем все, что движется и не движется. И животных, и растения…
— Слу-у-шайте, — осенило еще раз умную Любку, — а может, они с нами в контакт потому и не вступали, что считают нас паразитами?
— Так точно, Любаша, — козырнул Гвоздь. — «Блины» примерно это мне и заявили, е хотим, говорят, с вами в контакт вступать, потому как вы не очень разумные существа.
— Ничего себе, — закипятился Кипятков, — какая-то плесень паршивая про нас, людей…
Не кипятись, дружище, — прервал капитана майор. — Они отчасти правы. Разве можно назвать разумными существа, которые из века в век ведут войны, одну кровопролитнее другой. Я уж не говорю о планомерном уничтожении природных богатств. Это же все равно, что рубить сук, на котором сидишь…
А чего ж они с нами, с неразумными, решили все-таки в контакт вступить? — саркастически осведомился Димыч.
Да, да, — подхватили остальные, — чего им от нас надо?!
Майор, подкрутив зеленые усы, сказал без ложной скромности:
Я, как всегда, оказался прав: они действительно предупреждают человечество о смертельной опасности.
Выходит, они проявляют заботу о человечестве, — отметил профессор Федякин.
Не питайте напрасных иллюзий, Федор Петрович, — усмехнулся Гвоздь. — «Блины» просто не хотят потерять свою пищевую базу.
А какая опасность грозит человечеству? — спросила Любка Крутая.
Теноновое пространство.
А что это?
Они объясняли, но, честно говоря, я толком не понял, — признался майор,
Сейчас я у них уточню! — Профессор Федякин решительно направился к люку.
Пустой номер, Федор Петрович, — сказал вслед ему Гвоздь. — Они не станут с вами разговаривать.
Это еще почему?! — закипятился Федякин, прямо как Кипятков. — Я же все-таки ученый.
Не в этом дело. Им без разницы, ученый или помидор моченый. «Блины» принципиально не хотят говорить со своей едой.
Но с вами-то они поговорили.
Только в порядке исключения. В первый и в последний раз.
Профессор был уязвлен высокомерием разумной плесни.
— А вы уверены, Петр Трофимыч, что они вам правду сказали? Может, эти хитрые «блины» задумали захватить нашу планету так же, как они захватили станцию «Мартышкино». Вы только представьте на минуточку, — обратился уже ко всем Федякин, — Землю, полностью покрытую зеленой плесенью.
Все на минутку представили и содрогнулись.
Обломно, — сказал Тимыч.
Отстойно, — сказал Димыч.
Отвратно, — сказала Любка.
Так точно! — козырнул Кипятков.
Да чего им на поверхность-то выходить?! — пожал плечами майор Гвоздь. — «Блинам» и под землей неплохо живется.
А зачем, в таком случае, им нас об опасности предупреждать?! — запальчиво вопрошал профессор.
Чтоб мы не погибли, — ответил майор.
Нелогично получается, — пустился в рассуждения Федякин. — Если они питаются отрицательными эмоциями умерших людей, то им, наоборот, чем больше трупов — тем лучше. А уж если все человечество погибнет, они могут устроить пир на весь мир.
— Значит, это будет какая-то другая форма гибели, не выгодная разумной плесени, — убежденно произнес Гвоздь.
А какая?
Отличный вопросик, — хмыкнул майор. — Только у меня нет на него ответа. Но как бы там ни было, я верю «блинам». Интуиция мне подсказывает: они не врут.
— Ну хорошо, Петр Трофимыч, — Федякин начал потихоньку заражаться непоколебимой уверенностью Гвоздя. — А как избежать грозящей человечеству опасности — «блины» не объяснили?
Нет, не объяснили. Они лишь сообщили, откуда появится теноновое пространство.
И откуда же?
— Из Черного зеркала. Оно принадлежало древнекитайскому магу Сунь Фую, жившему в одиннадцатом веке. Это зеркало ему подарил сам Дьявол, когда Сунь Фуй гостил в Аду.
— Ну-у, пошла-а мистика, — поморщился Федякин. — Нет, я сторонник чистой науки.
В Любке Крутой сразу же проснулась белая ведьма:
— А чем это вам не нравится мистика?! — накинулась она на профессора. — Если хотите знать, мистика является продолжением науки. Она как раз там и начинается, где наука заканчивается.
