Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Этот большой вопрос о человеческой природе в их эксперименте был сведен к конкретному вопросу: могло ли длительное беспокойство, которое мужчины испытывали после того, как они пересекли мост Капилано, быть перепутанным с влечением к молодой женщине-интервьюеру, которую они встречали на другой стороне моста? Если мы не всегда напрямую осознаем наши эмоции и если одну эмоцию иногда можно принять за другую, тогда мужчины могут ошибочно принять рассеивающееся беспокойство, которое они испытали, пересекая страшный мост, за влечение к молодой женщине, стоящей на мосту прямо перед ними. Даттон и Арон измерили влечение к молодой женщине числом мужчин, которые звонили ей тем вечером якобы за дополнительной информацией.
В эксперименте участвовали еще две группы. В одной из них мужчины пересекли мост Капилано, но встретили мужчину-интервьюера на другой стороне. Их группа проверяла, приведет ли тревожность, оставшаяся после перехода моста, к большему количеству телефонных звонков, даже когда она, по всей вероятности, не связана с привлекательностью интервьюера. Во второй группе мужчины встретили привлекательную женщину-интервьюера, но они не пересекали мост Капилано, а пересекали другой мост, который был прочным и низким, мост и не вызывал никакого беспокойства. Эта группа проверяла, сможет ли привлекательность интервьюера сама по себе вызвать больше телефонных звонков тем вечером.
Что же случилось? Множество мужчин, которые встречали молодую женщину после пересечения моста Капилано, позвонило ей тем вечером. Пересечение этого моста вызвало беспокойство, которое задержалось на некоторое время. Не осознавая беспокойство напрямую, а затем сталкиваясь лицом к лицу с привлекательной молодой женщиной, эти мужчины интерпретировали свои чувства не как беспокойство, а как сильное влечение.
Мужчины в других группах, очевидно, мыслили прямо. Когда интервьюер был мужчиной, они не принимали свою продолжительную тревогу за влечение. В этой ситуации просто не было сигнала, который мог сделать влечение имеющейся правдоподобной эмоцией. И у мужчин, которые пересекли нестрашный мост, просто не было никакого затяжного беспокойства, чтобы подкрепить какую-либо особую привлекательность интервьюера. Мужчины в этих группах звонили интервьюеру редко.
Значит, наша способность улавливать эмоции несовершенна. Когда они очень сильные, их легче узнать напрямую. Но когда они умеренные, например такие, как длительное беспокойство, которое можно ощутить, пересекая мост Капилано, у нас меньше прямого доступа к ним. Чтобы знать и интерпретировать наши более спокойные эмоции, мы полагаемся больше на то, что происходит непосредственно в данной ситуации. Стоя перед привлекательным интервьюером, мужчины, в эксперименте Даттона и Арона, которые только что пересекли мост Капилано почувствовали интенсивное притяжение, хотя то, что подпитывало это притяжение, было остаточным беспокойством после перехода через опасный мост.
2
Хорошо, что Стив Спенсер, Джош Аронсон и я знали об этом, когда мы обратились к проблеме того, как угроза идентичности достигает своего эффекта, потому, что мы столкнулись с этим ограничением человеческого функционирования, ограниченным доступом людей к своим чувствам и причинам своих чувств. Мы всегда предполагали, что угроза идентичности вызывала беспокойство и само беспокойство вредило результату работы. Беспокойство, как мы думали, было служанкой угрозы. Это казалось очевидным.
В наших самых первых экспериментах, когда мы со Стивом спросили женщин, решавших трудный тест по математике под угрозой подтверждения стереотипа, насколько тревожно они себя чувствовали, мы узнали, что они чувствуют не больше тревожности, чем женщины, делавшие тест без угрозы подтверждения стереотипа (то есть когда они считали, что тест не демонстрирует никаких гендерных различий). Женщины показывали свой результат хуже под угрозой подтверждения стереотипа – находка, с которой началось исследование – но они не сообщили, о чем больше беспокоятся. Мы были озадачены.
Позже мы с Джошем получили еще более загадочные результаты. Когда пришли данные, показывающие влияние угрозы подтверждения стереотипа на результат чернокожих студентов в речевом тесте, мы задавались вопросами, заставляла ли угроза их беспокоиться, и не из-за того ли они показали отставание. Джош начал опрашивать участников нашего исследования. Он не нашел ничего. Те, кто находились под угрозой подтверждения стереотипа, испытывали, по их словам, не больше тревоги, чем те, кто не находился под угрозой подтверждения стереотипа. Участники под угрозой подтверждения стереотипа казались спокойными, решительными. Они сказали, что испытание было трудным, но они были полны решимости преодолеть его и показать хороший результат. Они верили, что их усилия оправдаются. Они говорили об этом, даже когда мы могли видеть по их тесту, что они не справились.
Хорошо, что мы знали, насколько ограничены люди в передаче внутренних состояний, таких, как тревога. Мы смогли не попасть под убеждение отсутствия доказательств, демонстрирующих тревожные реакции на угрозу подтверждения стереотипа. И мы смогли более серьезно отнестись к некоторым из противоречащих доказательств. Помните, как люди под влиянием угрозы подтверждения стереотипа дополнили больше фрагментов слов, связанных со стереотипом? Это говорит о том, что они беспокоились о подтверждении стереотипа или боялись выглядеть как живое подтверждение этих слов. Чернокожие студенты под угрозой подтверждения стереотипа также совершали поступки, которые предполагали, что они беспокоились о стереотипах. Они отдавали меньшее предпочтение вещам, связанным с чернокожими (джаз, хип-хоп и баскетбол), и большее предпочтение вещам, связанным с белыми (классической музыке, теннису и плаванию. Они больше оправдывались перед началом деятельности, например, предупреждая, что плохо спали накануне. Такие тенденции говорят о том, что они беспокоились. Но эти же участники прямо не сказали нам, что они беспокоились. Возможно, они не хотели в этом признаваться. Или, возможно, как мужчины, которые встретили привлекательную женщину-интервьюера, переходя мост Капилано, не знали, что они беспокоятся.
Чтобы узнать, как центральное беспокойство влияло на эффект угроз подтверждения стереотипа, нам понадобилось принципиально иное измерение беспокойства, которое не зависело от того, что люди знали о себе.
3
Сид Джеймс Блазковиц из университета Калифорнии в Санта-Барбаре и команда – Стив Спенсер, Диана Куинн и я – провели эксперимент, который непосредственно измерял физиологический компонент стресса и тревоги, среднее артериальное давление (АДСР). Тот эксперимент был в значительной степени похож на любой другой эксперимент – например, на угрозу подтверждения стереотипа за исключением нескольких отличий. Когда чернокожие и белые студенты колледжа прибыли в лабораторию, их подключили к оборудованию, записывающему сердечнососудистые измерения, якобы для фиксирования физиологических реакций на умственные задачи. Пять минут спустя после сбора информации об обычном давлении они приступили к речевому заданию: версии так называемой задачи Удаленной Ассоциации, каждый пункт которой дает три слова, а участнику необходимо придумать четвертое слово, которое относится к данным словам, как например, «сыр» относится к «мыши», «острому» и «с плесенью». Они поняли, что задание будет проверкой интеллекта.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
