Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
Присев перед одеждой, которую принесла ей Зугарха, Найдана развернула ее. Это оказалась длинная, холщовая рубаха из толстого грубого волокна. Явно не новая. Даже далеко не новая. Вон, несколько заплат, а кое-где и просто заштопано наспех. На рубахе не было ни строчки обережной вышивки, и вообще она больше походила на мешок, в котором хранят муку. Да что там – мешки и те выглядят лучше! Найдана с тоской посмотрела в костер, где догорала ее одежда. Теперь уже ничего не поделать, придется довольствоваться тем, что дали. Вывернув ветхое тряпье наизнанку, она натянула его на себя. Ни пояска, ни даже обрывка веревки, которой можно было бы подпоясаться, не было. Впрочем, это и не удивительно: так уж тут заведено, и одежда Зугархи тоже не была подпоясана. Кого здесь бояться, если даже злые духи приходят на поклон к стражнице.
– Пойдем, – Зугарха взяла Найдану за руку, впервые за все это время к ней прикоснувшись, и повела к избушке. – Присядь-ка здесь, – стражница указала на ступеньки лестницы.
Найдана послушно села. Теперь ее голова находилась вровень с головой Зугархи, и она видела сквозь спутанные волосы старухи ее безглазое лицо. Найдана не могла понять, почему беспрекословно подчиняется старой ведьме. Что бы та ни сказала, Найдана тут же выполняла, не противясь и не споря. Она терпеливо ждала, пытаясь закутаться в рубаху, которая уже промокла от тела и волос и совсем не грела. Даже длинные рукава не спасали от озноба. Дрожь, казалось, пробирает до кишок, и ее никак не удавалось унять. Зугарха тем временем вытянула из подола своей рубахи длинную нить, зачерпнула горсть земли под избушкой, смачно плюнула в нее и хорошенько замешала нить в этой мокрой грязи, пришептывая какое-то заклинание. Затем, порывшись костяными пальцами, нашла конец нити и осторожно потянула за него так, чтоб кусочки прилипшей земли не отвалились.
– Подыми рукав, – велела она Найдане. – Да не тот – другой!
Найдана закатала левый рукав, оголив руку до плеча. Зугарха, непрестанно бормоча заклинание, туго обмотала концом нити средний палец девушки, затем запястье, и сделала несколько витков по руке, закрепив нить выше локтя. Найдана почувствовала жжение. Сначала слабое, оно становилось все ощутимее. Жгло под ниткой. Будто ее спряли из стебля крапивы. Нет, будто она была сделана из огня! Из невидимого пламени, которое прожигало плоть до самой кости. Вдруг нитка будто ожила! Она, подобно змее, поползла по пути, указанному ей Зугархой, врезаясь тощим телом в кожу, оставляя вокруг себя частицы земли. Наконец, устроившись так, как ей было нужно, она так крепко впилась в руку, что ее уже ничем нельзя было вырвать. Найдана не удержалась, вскрикнула от боли и вопросительно посмотрела на Зугарху.
– Не бойся, все так и должно быть, – старуха погладила перетянутую ниткой руку Найданы. – Скоро твоя рука лишится мирской плоти, но обретет такую силу, о которой ты даже не подозревала. Это знак, что стражницы принадлежат и миру мертвых тоже. Мы живем на границе миров. Только благодаря мертвой руке ты сможешь общаться с жителями Нави.
– И когда я уже смогу с ними увидеться? – превозмогая боль, спросила Найдана, которую не покидала мысль увидеть родителей.
– Все произойдет, когда ты умрешь, а потом возродишься в образе стражницы, – спокойно ответила Зугарха. – Тогда для мира живых ты станешь мертва, а для мира мертвых – живая. Ты сможешь общаться с теми и другими, но никогда не сможешь жить ни в том ни в другом мире. Такова участь стражницы.
Зугарха отошла, а Найдана опустила взгляд, задумавшись над ее словами. Она ведь хотела попасть к родителям, к Ведагору, а получается, что сможет лишь мимолетом увидеть их, и все. Ни обнять, ни даже прикоснуться… Разве об этом она мечтала? Да и вообще, она все не так себе представляла! Хитрая Зугарха не рассказала обо всем этом сразу.
Найдана так погрузилась в свои раздумья, что даже не услышала, как к ней опять подошла Зугарха. Она взяла костлявой рукой Найдану за подбородок и повернула к себе. Если бы у старухи были глаза, то Найдана подумала бы, что та ее рассматривает.
– Закрой глаза, – велела Зугарха, и Найдана подчинилась. – Что ты видишь?
– Ничего.
– Потому что твои глаза бесполезны. Когда ты станешь стражницей, ты сможешь видеть то, что другим неподвластно.
Не успела Найдана открыть глаза, как Зугарха мазнула ей по векам чем-то густым, холодным и мокрым. Первое, что пришло ей на ум, что это опять земля, в которую старая ведьма нехило наплевала. Но Найдана не посмела не только убрать это нечто, а даже отстраниться. Она все так же сидела на ступеньке лестницы с закрытыми глазами, с перепачканным лицом. Зугарха взяла кусок тряпки и туго завязала ее поверх снадобья.
– А теперь пойдем, – сказала она, помогая Найдане встать. – День был долгим, пора и отдохнуть.
Она направляла Найдану, помогая ей подняться по лестнице. С завязанными глазами это оказалось еще сложнее. Найдана снова мысленно поразилась, как ловко это удается слепой Зугархе, которая еще и мертвой рукой-то при этом не пользуется. Тело одновременно и ломило, и болело, и было вялым. Перетянутую руку жгло нестерпимым огнем. В глазах пока еще не ощущалось перемен, но из-под повязки медленно сочилась вонючая жидкость и стекала по щекам, как безудержные слезы. Нет, не так Найдана все себе представляла. Не готова она еще пока проститься с Явью. И стоило ей только об этом подумать, как Зугарха пихнула к ее лицу чашу.
– Пей, – приказала старуха.
По вкусу Найдана поняла, что это все тот же березовый сок, который она пила… вчера? Или сегодня? Найдана плохо соображала, туман снова окутал ее разум, и мысли поплыли…
Сколько прошло дней, Найдана не знала. Впрочем, вечная туча над двором Зугархи и так не давала распознать, какое сейчас время суток, а с завязанными глазами Найдана и вовсе потеряла счет времени. Зугарха изредка подсовывала ей кашу или березовый сок – другой еды здесь, похоже, не было. Поначалу Найдана еще боролась с собой, представляя, как, должно быть, грязна та чаша, из которой она ест. Но слишком уж редко Зугарха ее потчевала, поэтому было не до привередничества. А еда становилась все более редким удовольствием. Наконец Зугарха стала ей давать только сок. Тот самый, березовый. Если еще недавно, живя в своей избе, Найдана и сама забывала поесть, а вспомнив, ела через силу, понимая, что иначе можно и с голоду помереть, то сейчас ей все время хотелось есть. Но просить она не смела.
– Мне уйти надобно, – сказала однажды Зугарха, – ты к воротам не подходи. Если кто стучаться будет – не отвечай. Ни к чему тебе сейчас с мирскими разговаривать. А лучше вообще в избе сиди. Я ненадолго, заскучать не успеешь. Стара я уже, чтоб надолго свои владения покидать. Боюсь, если задержусь, то и вернуться не смогу. А мне нужно еще тебя обучить всему, да силу передать.
Найдана молча слушала, не перебивая. Она пыталась на слух определить, что делает Зугарха. Когда человек лишается какого-то органа чувств, он изо всех сил пытается восполнить его другими. Вот раздался шорох и скрежет со стороны лавки, короткое металлическое бряканье: должно быть, старуха полезла в свои укладки. Вот послышалась какая-то возня, шаги, тихое бормотание. Найдана пыталась представить картинку, но та постоянно уплывала от нее, путаясь в тумане, который обволакивал мысли. Или вдруг раздавался какой-то новый звук, никак не вписывающийся в те образы, которые она напридумывала, и ей приходилось все менять в своем представлении.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
