«Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния (παραδόξων έργων ποιητής) и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к Себе многих иудеев и еллинов. То был Христос (ό Χριστός ούτος ήν). По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту. Но те, кто раньше любил Его, продолжали любить его и теперь. На третий день Он вновь явился им живой (έφάνη γαρ αύτοίς τρίτην έχων ήμέραν πάλιν ζών), как возвестили о Нем и о многих других Его чудесах (άλλα μυρία θαυμάσια) боговдохновенные пророки. Поныне еще существуют Его последователи, именующие себя христианами по Его имени»
(том I, гл. 3, § 3).Это свидетельство впервые процитировал Евсевий — дважды и без каких–либо опасений («Церковная история», I. 11, и «Доказательство Евангелия», III. 5). Оно считалось подлинным вплоть до начала XVI века, но потом стало объектом критики. Наиболее сомнительные фразы мы повторили в тексте по–гречески.
Вот доводы в пользу подлинности этого отрывка:
1) Он есть во всех рукописях Иосифа Флавия.
Однако все эти рукописи были написаны христианами, и мы не располагаем ни одной, написанной ранее XI века.
2) Он соответствует стилю Иосифа Флавия.
3) Крайне маловероятно, что Иосиф Флавий, составивший историю евреев до 66 г. по Р.Х., мог проигнорировать Иисуса, — тем более что он с симпатией отзывается об Иоанне Крестителе («Древности», XVIII. 5, 2) и с сочувствием упоминает о мученической кончине Иакова, «брата Иисуса, именуемого Христом» («Древности», XX. 9, 1: τον άδελφόν Ιησού τού λεγομένου Χριστού, Ιάκωβος όνομα αύτω). Оба отрывка в целом считаются подлинными, разве что слова τού λεγομένου Χριστού могут быть позднейшей вставкой.
На это можно возразить, что у Иосифа Флавия могли быть разумные основания для того, чтобы полностью игнорировать христианство.
Доводы против подлинности отрывка:
1) Он нарушает связность текста.
Не обязательно. Иосиф Флавий только что написал о бедствиях, вследствие мятежа обрушившихся на евреев при Понтии Пилате, — он мог рассматривать распятие Иисуса как еще одно бедствие. Далее (в параграфах 4 и 5) он рассказывает о новом бедствии, изгнании евреев из Рима при Тиберии.
2) Отрывок звучит по–христиански и совершенно не соответствует тому, что мы знаем об беждениях Иосифа Флавия, иудейского священника из секты фарисеев. Скорее, он писывал бы Иисуса как мошенника или энтузиаста.
С другой стороны, можно с уверенностью сказать, что Иосиф Флавий — при всех его великих заслугах как писателя — также известен как тщеславный и крайне беспринципный человек, ренегат и приспособленец, который прославил, а затем предал свой народ, был главнокомандующим на стороне евреев, восставших против Рима, а впоследствии, попав в плен, прославлял римских завоевателей, щедро его вознаградивших. История знает множество примеров подобной непоследовательности. Вспомните Понтия Пилата, который считал Иисуса невиновным и все–таки приговорил Его к смерти, поразительные слова Руссо и Наполеона I о Божественности Христа, а также признания Ренана, противоречащие его точке зрения.
3) Странно, что это свидетельство не цитируют такие мужи, как Иустин Мученик, Климент Александрийский, Тертуллиан — ни один писатель до Евсевия (ум. 340). В особенности это касается Оригена, который дает точную ссылку на слова Иосифа Флавия об Иоанне Крестителе и Иакове («Против Цельса», 1.35,47). Даже Златоуст (ум. 407), который часто упоминает Флавия, похоже, ничего не знал об этом свидетельстве.
В свете этих противоречивых аргументов возможны следующие выводы:
1) Весь отрывок подлинен. Эту давнюю точку зрения отстаивают Отвилль, Обертюр, Бретшнейдер, Бёмерт, Уистон, Шёдель (1840), Бёттгер (Das Zeugniss des Jos., Dresden, 1863).
