В 539 году до н. э. персидский царь Кир победил вавилонян и позволил евреям вернуться из изгнания в Иерусалим и заново отстроить город. В последующий период пророки и священники работали над тем, чтобы установить теократию, центром которой должен был стать культ Иерусалимского храма, а также всячески избавлялись от иноземного влияния, настаивая на строгом монотеизме. В 516 году до н. э. Иерусалимский храм отстроили, а в середине V века до н. э. под руководством Неемии были восстановлены стены Иерусалима и единство нации.
Но спустя лишь столетие, в 333 году до н. э., евреи вновь были завоеваны армией иноземцев, на сей раз армией Александра Македонского. Прошло еще сто лет кровавых битв за территории между диадохами. За это время койне (греческий) стал основным языком региона, а греческая мысль и обычаи оказали большое влияние на жителей занятых греками территорий. Еврейские борцы за свободу, во главе которых стояла семья Маккавеев, избавили народ от власти греков и основали династию Хасмонеев, правившую до 63 года до н. э. Однако распри между королевскими наследниками проложили путь римскому завоеванию Палестины. В 37 году до н. э. на трон взошел язычник Ирод, бывший марионеткой в руках римского императора и презираемый евреями, чьей первой женой стала любимая народом принцесса из рода Хасмонеев Мариамна.
Евреи ненавидели языческие святилища и идолов, установленных в их стране иноземными правителями, и потому несколько раз восставали, пытаясь избавить Иудею от этих властителей. Однажды в одной из таких стычек они забили камнями римских легионеров. Последовало жесточайшее наказание: римский полководец Варус приказал распять две тысячи еврейских патриотов, а их тела выложить вдоль дороги из Иерусалима в Галилею.
Во времена Иисуса Палестина являлась римской провинцией, а Иерусалим — оккупированным городом. Праведные евреи презирали храмовых священников и тетрархов, коррумпированных и распущенных потомков Ирода Палача, без всякого стыда сотрудничавших с римлянами. Именно поэтому появились новые учения: христианство и фарисейский иудаизм. Народ Иудеи страдал от унижений и беспокойств, причиняемых ему иноземными завоевателями. Римские всадники сбивали людей на улицах Иерусалима, переворачивали столы продавцов на рынке, насиловали еврейских жен и дочерей, отнимали имущество, собирали налоги и поклонялись изображениям императора, как богам. Их стада нечистых животных свиней, так же как и запах жареной свинины, оскорбляли евреев. Весь народ Иудеи, возможно, чувствовал себя охваченным демонами гнева, расстройства и депрессии. Люди страстно ждали, когда же обещанный Мессия из рода Давида избавит их от римского правления.
Ко времени написания первого Евангелия, в котором говорится об учении и деяниях Иисуса, евреи вновь подняли мятеж (66–70 гг.), но их восстание было подавлено. Римские солдаты заставили еврейских мужчин разобрать стены храма. Священный город — дщерь Сиона, царица над областями, — вновь оказался в руинах. Людей изгнали за пределы его стен и вынудили «жить в поле». Вновь Яхве сокрыл свое лицо и позволил врагам победить и поработить, унизить и уничтожить их.
В ком, по мнению авторов евангелий, нашла воплощение метафора о покинутой невесте, олицетворяющей любимую общину? Кто та женщина, подвергшаяся суровой критике и вынужденная оставаться в изгнании, спасаясь от угрожающего поглотить ее прожорливого зверя? Кого в целях безопасности отослали в далекую страну вместе с новорожденным младенцем и оставили там в неизвестности на многие столетия? Мария Магдалина, отождествляемая с Церковью и с вдовой Сиона, находилась в изгнании так далеко, что пророк, очевидно, не понял — ее ребенком была девочка, и увидел в нем будущего наследника династии, мужчину, который будет властвовать с железным прутом в руке. В образе Магдалины отразилась и историческая реальность, и метафора о покинутой царице угнетенной нации, вдове Сиона (Мих. 4:8—10, Плач Иеремии) в изгнании, Шхине.
Изображение этой царицы можно найти на известной иконе Ченстоховской Матери Божьей. На ее правой щеке — шрам, являющийся указанием на то, что исполнилось древнее пророчество: «Тростью будут бить по ланите судью Израилева» (Мих. 5:1). На картине Симоне Мартини «Несение креста» на щеке у Марии Магдалины тоже есть шрам. Позади нее изображены стены и ворота с двумя симметричными башнями — крепостные валы Иерусалима. Симметричные башни — символ Священного города в образе невесты, появляющемся в Песне Песней: «Я — стена, и сосцы у меня, как башни» (рис. 6.1.).
Средневековый водяной знак, изображающий Башни-близнецы и ворота Священного города
Таким образом, миф о Марии Магдалине происходит из представления об избранном народе как о невесте Яхве, отношения которых воспринимались как брачный союз. Как представительница своего народа и земли, Мария, названная Магдалиной, сестра Лазаря, миропомазала Иисуса и провозгласила его царем-Мессией. Иисус воплощает Божественное, как жених, а Мария Магдалина представляет народ Израиля, как невеста. Приняв во внимание, что в Новом Завете Иисус назван «тектоном», что может означать «архитектор», «разработчик» или «плотник», мы в большей степени начнем ценить пророчество Исайи об отношениях Яхве с Израилем — брачном союзе, воплотившемся в паре Иисус-Мария:
«Ибо Господь благоволит к тебе, и земля твоя сочетается. Как юноша сочетается с девою, так сочетаются с тобою строители твои; и как жених радуется о невесте, так будет радоваться о тебе Бог твои».
Исайа 62:4—5 7. Возлюбленная в браке
И я увидел Святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего.
Откр. 24:2 В книге философа-психолога Карла Густава Юнга «Ответ Иову» утверждается: мы должны вернуть невесту Иисуса-человека в наш коллективный опыт. Рассматривая архетипы жениха и невесты в христианстве, Юнг указывает: «равенство» пары «должно быть метафизически закреплено в образе «божественной» женщины, невесты Христа». Далее он пишет о том, что так же, как и человека-жениха Христа, невесту нельзя заменить каким-нибудь институтом; она тоже должна быть человеком. Мы не можем представить, что Иисус заключает в свои объятия строение — церковь или город, — полное людей; такой образ будет выглядеть нелепым. Мы можем вообразить, что Иисус обнимает женщину — свою спутницу, олицетворяющую народ и церковь. В Апокалипсисе невеста сходит с небес для вступления в брак (Откр. 21:2). Она является человеческим образом Священного города, Нового Иерусалима. А в центре христианской теологии находится священный брак с предвечным женихом.
В евангелиях есть образ женщины, отождествляемой с общиной в ее постоянном ожидании исполнения тысячелетних пророчеств о том, что Бог будет жить среди людей. Единственным претендентом на роль невесты может быть Мария Магдалина, сестра Лазаря. Путаница, связанная с ее личностью, появилась, когда в 591 году папа римский Григорий I в проповеди назвал Марию Магдалину грешницей, помазавшей Иисуса, которая в Евангелии от Иоанна названа Марией, сестрой Лазаря. По всей вероятности, в то время утверждение папы не выглядело спорным: он просто высказал мнение, широко распространенное в Европе, где к тому времени уже построили множество церквей в честь Марии Магдалины. Магдалина была одной из самых почитаемых христианских святых; чаще нее на картинах средневековых художников появлялась лишь Дева Мария с младенцем, да и то — на Востоке, где доктрина о Богородице стала преобладающей.
