Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Поначалу европейские морские державы не обратили особого внимания на продвижение России к морям на северном и южном направлениях. Так, английские морские офицеры практически до конца XVIII века вполне свободно служили в русском военном флоте. По словам А.Т. Мэхэна, еще в 1770 году британские офицеры командовали русскими эскадрами и кораблями, и даже один английский адмирал получил разрешение поступить на службу Санкт-Петербургу, заручившись тем обещанием, что прежний его чин будет возвращен ему, когда он вернется на родину. Однако через некоторое время обстоятельства коренным образом изменились.
Безусловно, задачи, поставленные Петром I перед Российским государством и последующими поколениями российских императоров, а также череда событий, сопровождавших историческое движение России, ее борьбу за выход на морские торговые магистрали Средиземноморья, были, конечно же, хорошо известны Великобритании с самого начала, но, как очень хорошо выразился адмирал А.Т. Мэхэн, есть разница между знанием фактов и пониманием их полного значения. Начиная с 1785 года обстоятельства сильно изменились. После русско-турецкой войны 1768–1774 гг. Россия получила северное побережье Черного моря, а Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774 года обеспечил ей свободу торговли в Средиземном море. Далее мы предоставим слово А.Т. Мэхэну, автору книги «Влияние морской силы на французскую революцию и империю. 1793–1812 гг.»:
«Следует припомнить, что хотя Левант[116] тогда и был только конечным пунктом европейского торгового пути, история прошлого и ясная перспектива будущего указывали на него как на один из величайших в мире центров торговли, а следовательно, и общечеловеческих интересов и политических влияний. Левант и Египет в то время имели, да сохраняют еще и доныне, такое же значение, какое признается теперь за Панамским перешейком и Карибским архипелагом. Трудно себе представить более угрожающее положение морской силы, чем то, которое сопряжено с утверждением на Черном море энергичной державы, столь близкой к великому мировому пути на восток, и захватом ею неприступного входа в это море».
Под неприступным входом А.Т. Мэхэн имеет в виду черноморские проливы, Босфор и Дарданеллы, соединяющие Черное море со Средиземным. Как выше уже было отмечено, по Средиземному морю ныне проходит второй по значимости морской торговый маршрут, а некоторое время назад он был по значимости едва ли не первым. Захват Россией черноморских проливов фактически бы означал ее претензию на мировое господство.
По мнению А.Т. Мэхэна: «Трудно понять, как Россия может быть спокойна до тех пор, пока доступ ее к этому морю (Средиземному. – К.П.) зависит от доброй воли других держав». Может быть, автор в чем-то преувеличивает, но именно из-за этих проливов Николай II ввязался в Первую мировую войну и именно из-за них Англия пошла на совершенно безумную авантюру, которой являлась Дарданелльская десантная операция. В ходе этой операции погибло около 120 тыс. английских солдат, а силы вторжения достигали более полумиллиона человек.
Итак. Автор надеется, что, хотя и чрезвычайно кратко, он сумел объяснить читателю главные причины, по которым Россия решилась стать частью Европы. Как следует полагать, через некоторое время, т. е. по мере усиления экономического могущества Китая и Индии, Россия может вспомнить, что она все-таки азиатская страна. Некоторые предпосылки к этому уже наличествуют.
К примеру, академик Б.В. Раушенбах рассуждает: «Складывается впечатление, что наша (выделено мной. – К.П.) европейская цивилизация… сейчас загнила и совершенно уходит на дно, а поднимается и захлестнет нас, как говорили в старину, «желтая опасность»… У меня такое предчувствие, что мои внуки вряд ли будут жить так же, как жили мы как представители некой расы великой культуры. Все это уйдет в прошлое, а дело будут делать – и хорошее дело! – желтые, хотя им абсолютно чужда «белая культура»… Позже они будут вспоминать ушедшую культуру белых, пользоваться ее плодами и хвалить, как мы сегодня хвалим культуру белых»[117].
Действительно, их европейская цивилизация сейчас совершенно загнила и вряд ли может представлять для великорусского народа какую-то реальную ценность. Но здесь возникает следующая не то чтобы опасность, а просто не совсем приятная перспектива. Если начиная со времен Петра I российский истеблишмент упорно пытался превратить русский народ в европейцев, то не может ли случиться так, что через сотню лет он станет так же упорно превращать русский народ в китайцев?
Почему бы и нет?
Он же такой прогрессивный, этот наш правящий класс…
Что-то случилось по дороге в рай…
Цивилизация, европеизация, как и всякое учительство, недаром ведь делается; и гонорарии кое-какие получаются.
Н.Я. Данилевский. «Россия и Европа»Вальтер Шубарт, один из немногих западноевропейских философов, которых нельзя заподозрить в какой-либо русофобии, утверждал в свое время: «Русские и европейцы являют по отношению друг к другу «совершенно другой мир». И русские чувствовали это всегда очень тонко. Они глядели на Европу примерно так, как человек рассматривает различные особи какого-нибудь рода обезьян. Он их почти не отличает друг от друга, поскольку видит в них только обезьян. Но тем ярче видятся ему черты родового свойства, типичные. Так было с Достоевским, который имел о различных европейских нациях одно и то же мнение – плохое»[118].
Ричард Пайпс, известный советолог, русолог и помощник президента Р. Рейгана, которого нельзя упрекнуть в излишней симпатии к России, как-то заметил в одном из газетных выступлений: «По расовым характеристикам русские считают себя европейцами, однако в культурном и политическом смыслах они к Западу не относятся». Очевидно, что и немецкий русофил В. Шубарт, и североамериканский советолог Р. Пайпс говорят об одном и том же. Несомненно также и то, что в их словах есть определенная правда, но в чем она заключается, вот вопрос?
Безусловно, слова Р. Пайпса, именно как западного деятеля политики и науки, о расовых характеристиках русского народа не могут не вызывать определенной настороженности. Во-первых, до сих пор Р. Пайпс был известен в качестве историка и политолога и не проявлял себя в качестве эксперта в расологии. Во-вторых, славянам слишком хорошо известен один выдающийся западный расовед, покончивший с жизнью в укрепленном берлинском бункере. Ужели и Р. Пайпса можно отнести к его единомышленникам, каким-то образом выжившим после 1945 года?
По словам бывшего помощника президента США, обратите внимание, русские считают себя европейцами по расовым характеристикам. Т. е. заметьте, он не пишет «русские являются европейцами по расовым характеристикам», а пишет «русские считают себя». Возможно ли, что перед нами речи очередного уберменша и истинного арийца? Увы, нет. Самое любопытное состоит в том, что Р. Пайпс является евреем, т. е. семитом.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
