Гром дёрнул хвостом. Стоит ли говорить Тому про Чистое Небо? Как ни крути, его отец был здесь после смерти Болтушки.
И до её смерти.
Том снова зарылся носом в траву.
- Я узнаю этот запах! - воскликнул он. - Это тот злобный бродяга, да? Тот, который всем мешает жить и всюду устанавливает свои дурацкие границы? Мне о нём рассказывали другие домашние коты.
Боль заскреблась в сердце Грома.
«Мой отец - злобный бродяга? Так вот какую славу он приобрёл за пределами леса!»
- Может быть.
Том подошёл к нему вплотную:
- Почему вам не сиделось в своих горах? Зачем вы пришли сюда? От вас одни неприятности! Даже Черепаший Хвостик оказалась такой же, как вы! Сначала сама пришла к нам жить, а потом сбежала, хотя носила моих котят! - Том зарычал, оскалив зубы.
Гром тоже показал зубы, стараясь не морщиться от вонючего дыхания домашнего кота.
- Черепаший Хвостик никуда не убегала! - отрезал Гром. - Она вернулась домой!
- Она украла то, что принадлежит мне! - проворчал Том, принимаясь расхаживать взад-вперёд, сердито хлеща себя хвостом. - А вслед за ней пустилась в бега и Болтушка, пустоголовая маленькая негодница! - он бросил злобный взгляд на могилу Болтушки. - Она, видите ли, волновалась за Черепашьего Хвостика! И вот, доволновалась! Её убили.
Том перестал расхаживать и замолчал. Его сердитый взгляд вдруг смягчился. Гром насторожился. От него не укрылось, что Том через силу заставляет себя успокоиться. Но зачем?
- Мне показалось, ты знаком с Черепашьим Хвостиком?
Голос Тома сделался сладок, как цветочный запах.
Гром осторожно кивнул.
- Ты проводишь меня к ней?
Гром заколебался.
- Бедная Болтушка так беспокоилась о ней, - с мольбой прошептал Том, округляя глаза. - Она просто места себе не находила! Бедняжка погибла, пытаясь разыскать свою лучшую подругу и убедиться, что с ней и котятами всё в порядке. Ведь с котятами всё в порядке, правда?
- Они живы-здоровы, - выдавил Гром. Нужно было поскорее уходить отсюда, пока этот кот не пристал к нему с новыми расспросами. Гром шкурой чувствовал, что здесь что-то не так. - Слушай, мне пора идти.
- Так ты знаешь, где они? - прошипел Том. - Где котятки и Черепаший Хвостик?
- Я же сказал, меня ждут.
«Серому Крылу, наверное, не терпится поскорее узнать, как прошла встреча с Чистым Небом».
- Ты отведёшь меня к ней? - Том впился в него своими немигающими глазами. - Когда-то Черепаший Хвостик любила меня без памяти! Я знаю, она будет счастлива снова меня увидеть.
- Я передам ей, что встретил тебя, - уклончиво ответил Гром.
Глаза Тома зло блеснули.
- Передай ей, что я здесь! - толстяк тяжело плюхнулся на могилу Болтушки. - Передай ей, что буду сидеть здесь до тех пор, пока не увижу её!
По шерсти Грома пробежал холодок.
- Хорошо.
Что ему оставалось делать? Гром посмотрел на склон холма. С того места, где он стоял, можно было разглядеть начало оврага, в котором приютился лагерь котов пустоши. К счастью, заросли вереска надёжно скрывали его от посторонних глаз. Какое-то тревожное предчувствие близкой беды подсказало Грому, что Том ни в коем случае не должен знать, где живёт Черепаший Хвостик.
- Я ей передам!
Он взбежал по склону, бросился в вереск и, петляя, помчался в сторону оврага. По дороге Гром несколько раз нарочно свернул на самые свежие кроличьи тропки, надеясь, что запах помёта надежно замаскирует его следы от чуткого носа Тома, если тот вдруг решится отправиться его искать.
Подбегая к оврагу, Гром думал о Сером Крыле, с нетерпением ожидающем новостей. Его лапы зачесались от радостного волнения. Чистое Небо согласился на встречу!
Наконец-то настанет долгожданный мир.
Глава IX
Серое Крыло стряхнул с себя Воробьиную Песенку, так что та с возмущённым писком покатилась по земле.
- Но ты же обещал долго-долго быть моим барсуком!
- Прости, Воробьиная Песенка, - прохрипел Серое Крыло. - Давай попробуем чуть позже.
- Но ты же обеща-а-а-л! Совиного Глаза ты два раза провёз по всему оврагу, а меня…
Черепаший Хвостик подскочила к обиженной малышке и ласково отогнала её прочь.
- Ш-ш-ш, хватит капризничать, - промурлыкала она. - Одного раза вполне достаточно, дай Серому Крылу передохнуть. - Она отвела Воробьиную Песенку в густую траву под стеной вереска, где Совиный Глаз боролся с Зубчатым Пиком. - Ну-ка, присоединяйся с ним! Мне кажется, твоему братцу срочно нужна помощь! - со смехом сказала Черепаший Хвостик.
Зубчатый Пик навалился животом на Совиного Глаза, а тот остервенело замахал лапами, истошно пища от огорчения.
- Ой, Совиный Глаз! - ахнула Воробьиная Песенка, бросаясь к брату. - Я тебя спасу!
Усы Зубчатого Пика затряслись от едва сдерживаемого хохота.
- Поторопись, спасительница! - прорычал он, вращая глазами. - Потому что я собираюсь раздавить этого несносного котёнка, как жука!
- Где Галечник? - рассеянно спросил Серое Крыло, не слушая ответа. Он не сводил глаз с пустоши, безостановочно обшаривая горизонт в поисках долгожданного движения. Тревога скручивала его живот в узел.
- Он помогает Облачнику готовить мазь для Инея, - ответила Черепаший Хвостик, прижимаясь щекой к его щеке. - Ну что, никого не видно?
Серое Крыло знал, что она говорит о Громе и Крике Галки. Почему их до сих пор нет? Он снова вспомнил прощальные слова Крика Галки: «Мы вернёмся до того, как солнце разгонит туман».
Солнце стояло уже высоко. Туман давным-давно рассеялся.
- Ты опять задыхаешься? - Черепаший Хвостик ближе придвинулась к нему.
- Чуть-чуть, - соврал Серое Крыло.
Он старался не обращать внимания на сдавившую грудь тяжесть, не дававшую вздохнуть. Ему всегда было тяжело дышать, когда он волновался.
Черепаший Хвостик прижалась боком к его боку.
- Всё будет хорошо! - твёрдо заявила она. - С ними ничего плохого не случится. Они сильные и смелые коты.
Серое Крыло очень хотел ей поверить, но знал, что Черепаший Хвостик просто пытается его успокоить. Он слышал страх в голосе подруги. Черепаший Хвостик считала, что Чистое Небо убил её подругу Болтушку. Почему она должна верить, что он пощадит двух нарушителей границы?
«Почему я не пошёл с ними?» - с тоской думал Серое Крыло. Он поёжился. Несмотря на зной, холод пробирал его до костей. С трудом оторвав взгляд от горизонта, Серое Крыло посмотрел на лагерь, чтобы немного успокоиться при виде знакомых фигур.
