Он тоже смотрел на меня, злость в его взгляде сменилась на нечто иное. Теперь его взгляд стал хищным, жадным, жёстким и безжалостным. По движению щёк было видно, что он стиснул зубы, потом снова разжал.
— Надо же, краля какая… — тихо пробормотал он без всякого выражения.
Я все ещё не понимала, что он задумал, хотя способность соображать ко мне начала возвращаться. Возник нормальный страх. Что он тут вообще делает? Как он сюда попал? Воспользовался отмычкой? Вломился?…
— Что вы тут… — начала я довольно сердито, но он не слушал меня. С грохотом он опустил на пол подсвечник и бросился ко мне. Кухня не обладала размерами церковного нефа, посему я не успела среагировать, как он уже обхватил меня руками и выдвинул вперёд ногу, пытаясь повалить.
Последние два года не прошли даром. После неподвижной жизни у тётки я с увлечением навёрстывала упущенное, получила водительские права, научилась танцевать, плавать, вставала в шесть утра, чтобы покататься верхом, играла в теннис. Я стала гибкой и ловкой, мускулы окрепли, теперь же, в состоянии возбуждения, мои силы удвоились.
Уперевшись ногой, я ухватилась за что-то, и негодяю повалить меня не удалось. Он действовал нахрапом, лез напролом, благодаря чему не заметил, как я высвободила одну руку. К страху добавилось возмущение, я вдруг поняла, чего он хочет — изнасиловать меня. Ублюдок! Да ни за что на свете! Я защищалась изо всех сил. Охваченная злостью, укусила мерзавца в подбородок. Он взвыл и попытался ударить меня по лицу, но я нагнулась и кулак лишь скользнул по волосам, а когда подняла голову, он уже тянулся к пустой бутылке из-под коньяка. Ни на секунду не задумываясь, я последовала его примеру и схватила со стола другую бутылку, полную. Пнула его в голень, и каким-то чудом мне удалось вырваться, я отскочила назад. Он замахнулся бутылкой, я сделала то же самое, то есть я не замахивалась, я была твёрдо намерена запустить бутылкой ему прямо в лоб и, видимо, опередила бандита на долю секунды, потому что моя бутылка оказалась атакующей, а его обороняющейся. Они столкнулись в воздухе и со звоном и грохотом рассыпались по полу, а коньяк брызнул ему в лицо. В руке у меня осталась горлышко, он своё уронил.
— Сука!!! — проревел он и начал тереть глаза.
Я не задумываясь ударила его горлышком по голове. Волосы у него были густые, и они смягчили удар, тем не менее я его все-таки ранила, потому что выступила кровь. Он обезумел, моргая, бросился на меня.
Я не слышала, как открылась дверь, не слышала шагов, не видела Бартека. Я заметила его только тогда, когда негодяй отлетел к стене. Он ударился о кухонные полки, забитые, как и все здесь, всякой дрянью, и целая груда чашек-плошек посыпалась ему на голову. Тут Бартек повернулся ко мне, всего лишь глянул на меня, но тот воспользовался заминкой. Вскочил, стряхнул с себя обломки и, отказавшись от драки, рванул к выходу. Бартек бросился за ним. Наверное, я что-то крикнула вслед, хотела его вернуть, плевать, не надо затевать побоище с этим бандюгой, и выбежала в прихожую. Бандюга решил проблему за нас, он был уже на лестнице, я слышала, как он спускался, не топал, бежал легко, но все равно в погруженном в ночную тишину доме звуки раздавались отчётливо. Бартек вернулся в квартиру.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Вдруг он похлопал рукой по верхнему карману куртки, которую не успел снять.
— Погляди-ка, милая, какой я предусмотрительный, — сказал он, все ещё пребывая в изумлении. — Думал, что здесь ничего нет, и вот на всякий случай принёс. Всегда пригодится, а сейчас особенно.
Он вынул из внутреннего кармана фляжку, подал мне её и принялся снимать куртку.
Я глянула на плоскую фляжку, и на меня напал истерический смех.
— Действительно, здесь ничего нет, — сумела я наконец выговорить. — Было, но я вылила, а то, что оставалось, обрушила ему на голову.
Бартек забеспокоился.
— А эту не разобьёшь?
— Нет, эту нет. С тобой все в порядке?
— Со мной? О чем ты? Меня он и пальцем не тронул, а вот тебе могло бы…
Изумление его прошло, но он по-прежнему был взбудоражен. Мы вернулись в кухню, Бартек посмотрел на пол.
— Да, неплохо у тебя получилось, — похвалил он. — Ладно, выпьем по маленькой, а то я в себя никак прийти не могу. Вот так сюрприз! Откуда он тут взялся, этот урод?
— То есть как?… Ты его знаешь? Кто он?
— Тот, что был в Константине.
Потрясающе. Неужто преступники теперь всю жизнь будут нас преследовать?… Я достала запылённые рюмки, ополоснула их, во фляжке тоже был коньяк. Напряжение спало, я немного расслабилась, Бартек успокоился. Мы принялись размышлять, как эта скотина сюда попала.
— Либо воспользовался отмычкой, либо Райчик дал ему ключ, — сказал Бартек. — Как ты думаешь?
— Не знаю. Возможно и то и другое. В любом случае завтра, нет, уже сегодня, сменю замок. Здесь этим занимается сторож, куплю что-нибудь сильно замысловатое, а он поставит. Интересно, зачем он приходил…
— А между нами говоря, зачем ты сюда пришла?
Я сделала глубокий вдох и рассказала ему о той истерике, которая охватила меня в четыре часа утра. Он понял, покачал головой. «Черт возьми, наверное, тебе было очень хорошо, если ты забыла о мухоморах, — сказал он. — Но вот что я подумал, возможно, он намеревался пошарить в квартире. Его что, вообще не ищут? Неужто менты настолько не соображают?» Не мне было отвечать на этот вопрос. Я сама обманывала их как могла, и, возможно, они в конце концов изрядно запутались. Впрочем, что это я? Из-за одного лжесвидетеля все следствие застопорилось? Чушь. Не может такого быть.
Я вдруг припомнила, что укушенный подбородок был покрыт щетиной, не бритой по крайней мере дня три, в зависимости от того, с какой скоростью у него растут волосы. Наверное, все-таки его ищут, а он сейчас как раз меняет внешность. Отпустит бороду, побреет голову или подстрижётся под «ёжик» и станет непохож на себя. Видимо, он не знал, что мне отдали квартиру, и решил пересидеть тут несколько дней, не сомневаясь, что жильё пустует. Может, зря я опорожнила бутылки, надо было их оставить, а мухоморную настойку разбавить водой, он бы хлебнул и вызвал себе «скорую»…
— Возможно, и вызвал бы, — согласился Бартек. — Только неизвестно когда. Он ведь мог вылакать сначала три бутылки настоящего конька, а за мухомор взяться напоследок. Ты действительно подозреваешь свою тётку в том, что она поливала ядом все что ни попадя?
— Не подозреваю, я точно знаю. Сейчас выброшу кофе. Все выброшу.
Бартек посмотрел на меня долгим взглядом.
— Радость моя, тебе самое время начать жить нормальной жизнью, — твёрдо произнёс он. — Ладно, наводи порядок, если хочешь, у меня работы на неделю, вкалывать придётся круглосуточно, потому что сроки поджимают. Аванс выдали приличный, остальное заплатят по окончании. И тогда я составлю тебе компанию, тяжести оставляй мне, а когда будешь сюда приходить, запирайся на цепочку.
