Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 200
— Не подфартило, бывает, — говорит Стэнли. — Последняя попытка? Ва-банк?
Гонщик часто-часто дышит, притопывает носком ботинка, вдавливает кулак в раскрытую ладонь другой руки. Все это выглядит очень комично, однако лицо Стэнли остается невозмутимым. На запястье хотроддера он замечает небрежно выполненную татуировку: что-то вроде вороны. С каждым его выдохом до Стэнли доносится запах алкоголя.
— Пойдем, Майк, — зовет девчонка. — Пойдем отсюда.
— Ты в минусе на двадцать баксов, приятель, — говорит Стэнли. — Хочешь уйти, не попробовав отыграться? Смотри сюда, это будет несложно.
Стэнли показывает карты — на сей раз король оказывается позади бубновой семерки — и начинает работать, незаметно исполнив подмену. Движения его настолько замедленны, что и ребенок мог бы их отследить.
— Ничего не упустил, Майк? — говорит он. — Твой последний шанс. Легкие деньги, чувак.
Гонщик поднимает глаза вверх, задумчиво щурится, потом снова смотрит на карты. Достает из бумажника две десятки.
— Средняя, — говорит он. — Король посередине.
— Ты в этом уверен?
— Да.
Стэнли берет у него две купюры, складывает их несколько раз, получая жесткий прямоугольник, а затем этим прямоугольником переворачивает за край среднюю карту. Семерка бубен.
— Что за херня! — восклицает гонщик. Ноздри его раздуваются, руки сжимаются в кулаки.
— А вот и чертов коп нарисовался, — говорит Стэнли, глядя вдоль набережной.
Карты и деньги мигом исчезают в его кармане; он хватает куртку и забрасывает ее на плечо. Девчонка теперь напугана, таращит глаза и вертит головой; но гонщик продолжает орать, брызжа слюной в лицо Стэнли.
— Там коп! Надо рвать когти! — говорит ему Стэнли. — Смываемся в разные стороны.
Он круто разворачивается и уходит прочь. А навстречу ему быстро шагает Клаудио, который, проскочив мимо Стэнли, натыкается на преследователя и как бы ненароком преграждает ему путь.
— Ты выиграл? — цепляется к нему Клаудио. — Ты отыграл мои деньги?
Слышатся вопли и ругань, когда гонщик отбрасывает Клаудио на кого-то из проходящих мимо людей, но Стэнли не оглядывается. Сделав два последовательных поворота направо, он выходит на Спидуэй и перебегает узкую улицу перед носом ползущего в пробке «десото».
Теперь он оказывается позади все того же павильона, но набережная отсюда не видна. Вдали над улицей висит крытый пешеходный мостик, соединяя вторые этажи двух старых отелей и обрамляя сияющий неон Виндворд-авеню, которая смотрится с этого ракурса, как сквозь замочную скважину. Силуэты людей передвигаются по мостику в обоих направлениях, пересекаясь и накладываясь друг на друга; никто не поворачивает головы в сторону Стэнли, и следом за ним никто не идет. Он замедляет шаг, дожидается, когда его обгонит все тот же «десото», а потом еще несколько машин, и сворачивает в ближайший переулок.
Хорайзон-корт упирается концами в два Т-образных перекрестка — Спидуэй здесь, Пасифик-авеню напротив — и, как все местные улицы, освещается цепочкой фонарей, подвешенных на толстых кабелях над проезжей частью. На полпути вдоль квартала есть темная зона — несколько дней назад Стэнли разбил там фонарь с помощью примитивной пращи и яйцеобразного голыша из розового кварца. «Травит живым серебром ваши дремучие камни», — мельком всплывает в памяти, когда он спешит к тому месту и, предварительно оглядевшись, ныряет в дверной проем заброшенного магазина.
Там он первым делом нащупывает в темноте заранее приготовленную сосновую доску и подпирает ею дверь между ручкой из кованого железа и выбоиной в бетонном полу. Затем щелкает отцовской зажигалкой с клеймом «MIOJ» и подносит пламя к свечному огарку, закрепленному на перевернутой банке из-под венских сосисок. Слабый желтый огонек кое-как освещает комнату.
Стэнли до сих пор не может понять, чем здесь торговали прежде. Пыльные прилавки со стеклянным верхом и следы от крепления к стенам ныне отсутствующих шкафов-витрин напоминают ювелирный магазин его двоюродного деда в Уильямсберге — он побывал там однажды в раннем детстве и повторно в прошлом году, на сей раз как соучастник кражи, — но с этим магазином все равно что-то не так. В подсобном помещении стоят два верстака с просверленными в них отверстиями под болты большого диаметра, явно для крепления какого-то массивного оборудования. Там же в сумрачных углах попадаются всякие странные вещи, от крошечных винтиков и проволочных полуколец до россыпей искрящегося белого порошка. Клаудио говорил, что порошок остался после шлифовки стекла, — хотя откуда бы ему знать такие вещи?
В прибрежных кварталах, на протяжении мили между Роуз-авеню и Вашингтонским бульваром, полно заброшенных зданий — бывших бинго-залов, подпольных фабрик, притонов и прочих теневых заведений, — но Стэнли остановил свой выбор на этом магазине, потому что он мал, неприметен, расположен в центре квартала и выходит задним окном на парковочную площадку. После двух дней поисков подходящего укрытия и двух бессонных ночей, когда они бегали от патрульных копов или тряслись от холода на пляже, Стэнли разбил уличный фонарь перед этим зданием и взломал дверь, после чего они с Клаудио занялись обустройством нового логова: высадили оконное стекло в подсобке и передвинули к задней стене один из верстаков, тем самым подготовив путь отхода, а также соорудили тайник для своих скудных пожитков, пробив дыру в гипсовой панели.
И вот сейчас Стэнли берет свечу и наклоняется к этой дыре. Армейский вещмешок его отца на месте, засунутый подальше от посторонних глаз. Прежде чем его извлечь и открыть, Стэнли отвинчивает крышку фляги и делает несколько глотков воды. Все его имущество — одеяло, консервы, смена одежды — постоянно хранится в мешке на тот случай, если придется срочно рвать когти. Стэнли выкладывает на пол кое-что из верхних вещей, чтобы поглубже припрятать наличку. Пересчитывает деньги, хотя и без того знает сумму: пятьдесят девять долларов. Они с Клаудио утроили свой капитал всего за пару часов и при этом не нарвались на арест или мордобой. Пока что им везет.
Однако Клаудио уже пора быть здесь. У Стэнли нет часов, его вообще не заботит время, но он знает, что Клаудио хватило бы нескольких минут, чтобы отделаться от гонщика и вернуться на базу. А прошло уже явно больше. Может, Стэнли не расслышал условный тройной стук в дверь? Возможно, хотя вряд ли.
Он засовывает деньги и три игральных карты между банками сардин — на всякий случай оставив в кармане несколько баксов и одну пятерку, — укладывает обратно в мешок вынутые перед тем вещи, достает из куртки «Зеркального вора», помещает его на самый верх и затягивает горловину. На секунду задерживается, чтобы нащупать сквозь старый истончившийся брезент контуры книги, подбадривая себя мыслью о том, что уже очень скоро его жизнь радикально изменится. Потом убирает мешок поглубже в дыру и задувает свечку.
16
Он предпочитает не идти по тротуару спиной к водителям — возможно, гонщик сейчас где-то рядом за рулем своего хот-рода — и потому делает крюк: проходит три квартала до Винворда, пересекает улицу и поворачивает направо, к океану. Глаза его также в беспрестанном движении, в такт шагам вглядываясь то в лица за ветровыми стеклами встречных машин, то в пешеходов, курсирующих между берегом и городом. К этому времени уличные фонари уже обзавелись туманными ореолами, а толпы гуляющих обывателей в основном рассеялись. Вместо них из сумрака возникают образы, хорошо ему знакомые еще по нью-йоркской 42-й улице: буйно-пьяные морячки и солдатики, «принцессы панелей» на рабочей прогулке, расфуфыренные черные деляги, впалощекие наркоманы, готовые ради дозы стибрить все, что плохо лежит. В свете тихо зудящей неоновой вывески миссионеров — «ИИСУС СПАСАЕТ» — каждая пара глаз отливает красным, а каждый нос отбрасывает длинную тень, как гномон солнечных часов.
Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 200
