Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
30 ноября в Лимане вмерзший в лед фрегат «Василий Великий» был сорван дрейфующим льдом с якоря и вынесен на мель у Кинбурнской косы. Льдом пробило борт, и фрегат затонул. Оказался запертым льдами и корабль «Св. Владимир».
К концу года положение наших войск под Очаковом становилось все более отчаянным. Мокрая холодная осень сменилась лютой зимой, которая на долгое время осталась в памяти народной под названием Очаковской. Солдаты коченели в своих землянках, терпя страшную нужду в самом необходимом. Свирепствовали болезни. В Петербурге ходили слухи, что третья часть войска Потемкина сделалась жертвою болезней, рассказывали, будто смертность доходила до того, что от одной стужи убывало до 30–40 человек в день.
Генерал-поручик В.В. Энгельгардт свидетельствовал: «Взятие Очакова стоило очень дорого; потеря людей была чрезвычайно значительна не убитыми, но от продолжительной кампании; зима изнурила до того, что едва четвертая часть осталась от многочисленной армии, а кавалерия потеряла почти всех лошадей».
Князь Репнин, видя такое неустройство и небрежение, усовестил Потемкина, написал ему письмо в твердых выражениях, где, между прочим, говорится, что за такое нерадение он будет отвечать Богу, Государыне и Отечеству.
5 декабря дежурный генерал объявил князю, что на другой день нет более ни одного куска топлива; обер-провиантмейстер со своей стороны прибавил, что хлеба не хватит даже на один день.
Потемкин решился наконец загладить свою медленность: на следующий день Очаков был взят кровопролитным штурмом. Неприятель потерял 9510 человек убитыми, и еще около 4 тысяч попало в плен. Потери русских: 956 убитых и 1823 раненых.
Сразу после взятия крепости Потемкин сделал перестановки в командном составе. 12 декабря Марко Иванович Войнович писал в адмиралтейств-коллегию о разоружении на зиму кораблей и о подготовке их к килеванию, «но сумнительно, чтоб фрегаты поспеть могли переделкою, по причине недостатка материалов и мастеровых».
Как потом оказалось, этот ордер Войнович отправил… самому себе! Так как в тот же день он был назначен старшим членом Черноморского адмиралтейского правления (т. е. командующим флотом), ему Потемкин отправил ордер: «Как Господин Контр-Адмирал и Кавалер Мордвинов по прошению его увольняется от службы, то по старшинству, а паче по достоинству и особливой доверенности, главное начальство препоручается Вам над всеми частьми вверенного мне правления и флота Черноморского. Я столько полагаюсь на усердие Ваше к службе, на способность и трудолюбие, что везде сочту присутствие Ваше, как бы я сам был на месте…
Я желаю, чтобы Вы употребили всю Вашу ревность к исполнению предписанного, а я с моей стороны не премину Вам способствовать, поставляя себе долгом и непременным и приятным ходатайствовать пред Ее Императорским Величеством о достойном награждении за труды Ваши».
В новом высоком назначении были и свои минусы. У Войновича давно установились дружеские и уважительные отношения с успешным флотоводцем и администратором Николаем Мордвиновым, который зачастую брал на себя важные решения и защищал их перед Потемкиным, что не раз приводило к размолвкам. Теперь вся ответственность ложилась на плечи Марко Ивановича. К тому же было жаль покидать уже ставший родным Севастополь, где за последние годы было так много сделано и пережито. Однако следовало отправляться в Херсон.
С отъездом Войновича временно исполняющим обязанности командующего Севастопольской эскадрой стал бригадир Ушаков.
Соединение Черноморского флота
После прошлогодних успехов в Лимане, у Фидониси и особенно после взятия Очакова в Петербурге ожили надежды на триумфальное продолжение войны. Императрица приказала в честь осыпанного наградами Потемкина иллюминировать мраморные ворота в Царском Селе и украсить их надписью (из Оды на Очаков Петрова) «Ты в плесках внидешь в храм Софии». Государыня заметила при этом о князе: «Ничего сказать не могут, ибо в Софии (т. е. близ Царского Села. – П.В.) есть Софийский собор; но он будет в нынешнем году в Цареграде, о том только не вдруг мне скажите».
12 января удалось освободить изо льда вмерзший 66-пушечный корабль «Св. Владимир». В сопровождении судна «Березань» в сложной ледовой обстановке капитан 2-го ранга Дмитрий Сенявин повел корабль в Севастополь. У мыса Тарханкут их встретила крейсерская флотилия.
Светлейший докладывал: «Матушка Всемилостивейшая Государыня. Хотя я рапорта не имею еще от командующего флотом, но чрез прибывшего курьера из Севастополя известен, что корабль «Владимир» благополучно в гавань пришел. Слава Богу, я очень безпокоился об нем. Граф Войнович, быв на корабле «Марии», строящемся в Херсоне, с верхних лесов поскользнувшись, упал. Я о сем узнал, но, не имев точного уведомления, крайне был встревожен. Однако ныне пишут, что ему легче…»
На сообщение о травме Войновича Екатерина отвечает с заметной холодностью: «С удовольствием узнала, что корабль «Владимир» благополучно прибыл в Севастополь, а что Граф Войнович ушибся – о сем сожалею. Льды везде толсты, даже в гаванях Средиземного моря, как сказывают, а правда или нет – не ведаю, понеже сама не мерила…»
7 апреля умер турецкий султан Абдул Гамид I. Новый 28-летний султан Селим III решил продолжать войну. Недовольный действиями Эски-Гассана, Селим III снял его с должности капудан-паши и назначил сераскиром Очакова с повелением вернуть крепость любой ценой. Султан обнародовал фирман, в котором обещал, что «он или лишится своего трона, или отомстит России за Очаков». На пост капудан-паши Селим III назначил своего любимца и совоспитанника молодого Гуссейна. Сразу после назначения Гуссейн отправил эскадры для охранения берегов к Синопу и Варне.
Вскоре контр-адмирал Войнович был награжден орденом Св. Анны I степени за проведение крейсерских операций и за прикрытие сухопутных войск с моря.
Г.А. Потемкин – Екатерине II
[До 14 апреля 1789]
Генерал-Порутчик и Кавалер Нащокин ревностною своею службою и неусыпными трудами заслуживает Монаршую милость… Я бы просил ему Александровского ордена, но он почти пропитания не имеет.
Генерал-Майору Голенищеву-Кутузову пожаловать Третий класс Георгия.
Графу Войновичу Аннинскую ленту[3].
Через несколько дней Войнович получил от Потемкина ордер:
«По доходящим сюда известиям Порта спешит сильным на море вооружением; предприятие на Очаков будет может быть первым сея весны действием. Ускорьте и Вы с своей стороны приуготовлением морских сил к предполагаемым операциям…
Совершенного ожидаю я успеха от известного Вашего к службе Ее Императорского Величества усердия и расторопности».
Г.А. Потемкин – Екатерине II
(10 мая 1789)
Матушка Всемилостивейшая Государыня. Рапорт Войновича пришел ко мне с апельсинами. Я все целые посылаю Вам. Право, не съел ни одного… Из донесений Графа Войновича усмотрите, какой недостаток в чинах для кораблей, готовящихся на Азовском море. Я все зделаю, что будет возможно, но жаль будет, ежели мы не так сильны будем флотом, который, естли б люди были, страшен бы был неприятелю. Простите, матушка родная, ей Богу, насилу мог написать, ослабел очень.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
