Затем ему почудилось, будто он видит ее, слышит родной голос.
– Ты останешься со мной?
– Да.
– Ты счастлив?
– Да.
– Значит, все хорошо?
– Очень…
Должно быть, она уже проснулась, обнаружила, что его нет. Теперь, видимо, рыдает, проклинает, ненавидит возлюбленного. А он ее любит!
Нобис остановился и успокоился. Случайно оказалось, что он бежал в правильном направлении. На восток. Теперь ему следовало выйти к испанской границе. Его подвез грузовик. Он ехал в кабине с водителем. Видимо, его не торопились задерживать. В этой стране вообще все делается без спешки. И почему португальцы должны беспокоиться о его возвращении в Германию? Почему они должны стараться, разыскивая интернированного беглеца? Он не первый и, конечно, не последний. И из «левого» лагеря для интернированных лиц бежавших было не меньше, чем из «правого» для англичан, как, впрочем, и из лагеря для немцев.
Водитель грузовика аппетитно ел сосиску с хлебом. Должно быть, Нобис слишком пристально смотрел на него. Он с улыбкой разломил хлеб надвое и передал половину попутчику. Вскоре грузовик доехал до места назначения. Далее Нобис шел пешком. Был подобран другой попуткой. Вновь прошел некоторое расстояние. Два дня пользовался милостью, терпением и добротой людей. Ведь ни один из них не поинтересовался, кто он такой. Видимо, им не было до него никакого дела. Люди не могли не обратить внимание на его подозрительный вид. Нетрудно было распознать в нем иностранца.
Недалеко от границы Нобис расположился на отдых без всякого представления о том, как преодолеть ее незаметно. Но интуиция его не подвела. Он оказался в Испании. Тоже нейтральной стране. Но ее нейтралитет отличался от португальского. В одном из городов он просто навел справки о нахождении любой немецкой семьи. Сообщил соотечественникам о своем побеге и без колебаний взял у них деньги.
Так он добрался до Мадрида и явился в посольство Германии. Сначала к нему отнеслись с подозрением. Видимо, приняли за какого-то агента. Пришлось подождать несколько дней, пока о нем наводили справки в Германии. Выяснив личность обратившегося, сотрудники посольства стали дружелюбнее. Он получил все, что просил, – паспорт и билет на поезд в Германию.
На родине ему оказали теплый прием. Встречающие похлопывали по плечу. Нобиса наградили и повысили в звании. Предоставили шестинедельный отпуск. Все это время он находился в маленьком городке в Силезии. «Но ведь я выполнил свой долг», – простодушно хвастал он про себя. Однако по ночам, когда Нобис вспоминал о Дайне, его нахлынувшая гордость оборачивалась горечью.
Затем его снова призвали на флот, позволили самому выбрать место службы. «Каждый моряк, тонувший на маленькой посудине, желает только одного: служить на большом корабле, на возможно большем, – „Бисмарке“».
Учеба. Переподготовка позади. Назначение на «Бисмарк». Испытания корабля на Балтике. Затем «Бисмарк» вышел в свой первый поход из бухты Готенхафен.
«Прошла лишь неделя с тех пор, как мы покинули базу, – думал Нобис, – разве это много?» Теперь он тупо сидел за столом в штурманской рубке, ожидая конца. Что произошло в Португалии? Погибают только неудачники.
И теперь он, капитан-лейтенант Вернер Нобис, стал одним из них.
Увидит ли он Дайну? Хоть раз? Лишь для того, чтобы объясниться, просто рассказать ей, как он сожалел о своем решении, принятом тем утром?
Залп 380-миллиметровых орудий прервал его размышления.
В этом ответ?
Британские эсминцы снова пошли в атаку. Дьявольский котел стал вновь закипать…
Пять кораблей, повинуясь приказам, предприняли под покровом ночи новую атаку на «Бисмарк». Их обнаружили радары германского флагмана. С холодной решимостью «Казак», «Сикх», «Пиорун», «Маори» и «Зулу» обрушили на неуправляемый германский корабль стремительные и жалящие, как стрелы, боезаряды. Метили одновременно, в тщательно спланированном беспорядке, с левого и правого бортов, с носа и кормы – со всех сторон.
«Зулу» располагался к неприятелю ближе всех. Командир Грэхэм, заходя с кормы, намеревался атаковать «Бисмарк» с правого борта. Пока все шло по плану. Дистанция 6000 метров. Из двигателей выжимали максимум. Вздымаясь и раскачиваясь, эсминец пробивался сквозь высокие волны.
Для того чтобы сорвать эту атаку, «Бисмарк» должен открыть огонь немедленно! «Должно быть, он уже давно обнаружил их. Куда делись вспышки из жерл 380-миллиметровых орудий, волна, осколки? Почему им позволяют сближаться? Это искушение судьбы, черт возьми!»
Пять тысяч метров, 4800, 4600… Где остальные? «Сикх», «Маори», «Казак» и «Пиорун»? Почему они атакуют с другой стороны и атакуют ли вообще?
– Торпедные аппараты товсь!
«Надо подойти как можно ближе, – подумал командир Грэхэм. – В интересах безопасности следовало бы идти зигзагами, но кратчайший путь к противнику – напрямую». Он уже давно находился в зоне досягаемости огня «Бисмарка», но чем ближе он будет к флагману, тем точнее лягут в цель его торпеды. Он будет сближаться с линкором до тех пор, пока тот не сделает залп первым. Тогда он выпустит торпеды с короткими интервалами: первую, вторую, третью, четвертую – и повернет назад.
У «Зулу» больше не было радара. Часом раньше он был уничтожен снарядом «Бисмарка», выпущенным с расстояния 7000 метров. Один убит, двое ранены. На промежуточной палубе, под мостиком, лежало одеяло, завязанное в узел, который осторожно обходили члены экипажа. В нем находилось тело унтер-офицера Кингсли.
Сколько человек повторят его судьбу и сколько времени понадобится эсминцу на продолжение этой безумной атаки? Удастся ли «Зулу» сделать залп первым? Что, эти немцы, уснули? Ради бога, стреляйте!
Дистанция 4500 метров. Осветительный снаряд, выпущенный эсминцем, разорвал темноту близ «Бисмарка», осветив призрачную сцену.
– Сэр, – доложил командир торпедного отделения, – необходимая дистанция. Цель взята.
– Повремените, – распорядился командир корабля. – Не ослабляйте внимания. Дождемся первого залпа противника. Осталось недолго.
В этот момент «Бисмарк» напомнил о себе. Из жерл его орудий полыхнули вспышки. В ночном небе прокатился гул. К эсминцу с воем понеслись тяжелые снаряды. Накрывающий залп.
– Торпеды выпущены, – доложил британский офицер.
«Зулу» резко повернул назад. Сильно кренгуя, корабль старался уйти от огня. Через палубу перекатывались буруны. Снаряды ложились у левого и правого бортов, у носа и кормы.
«Как долго они смогут нас преследовать? Неужели не оставят в покое? Им надо экономить боеприпасы! Где остальные? Почему не атакуют? А как обстоят дела с нашими торпедами? Неужели напрасны все наши переживания и старания?» Эти и другие переживания не оставляли матросов и офицеров линкора.
«Видимо, промах», – записал в вахтенном журнале командир корабля Грэхэм.
