Я буду говорить тихо, чтобы меня слышал только Лазар, а не эти люди возле кабинки, которые ждут своей очереди… Я не хочу показывать другим людям, как будто бы я какая-то очень заботливая мать и супруга; не хочу играть эту тонкую роль такой хрупкой, но духовно сильной женщины; она тяжело больна, но притворяется беззаботной, щебечет; и во всем ее поведении одна цель: смотрите, какая я! замечайте! И зрители замечают и аплодируют… А она думает: вот я! Как я возвышаюсь над своим мужем, какая я тонкая натура!.. Но я так не хочу! Не хочу… А все-таки чего же я тогда хочу?…
Я опускаю монетки и беру трубку… Вот сейчас я все ему расскажу, все разделю с ним: то кафе днем, и противотуберкулезные таблетки, и статью Мизова, и одну-единственную снежинку, и небо, и землю, и утреннее зеркало — все!.. И он, Лазар, утешит меня… потому что он все понимает…
Вот сейчас… Мое мгновенное напряжение… Я услышу его голос… Я так по нему скучаю… Мой Лазар!..
Я выкрикиваю одно «алло!»… Не могу узнать его голос… впрочем, это всегда, когда я звоню ему…
— Зарко!.. Лазаре!..
— Кто это? — спрашивает он на другом конце провода… Голос у него такой будничный и недовольный… Может быть, он уже спал, а я подняла его с постели…
— Извини, Лазарчо…
— Это ты? — теперь интонации как будто живее… Но зачем эти фокусы, как будто из пьесы Пинтера «День рождения» — «Пити, это ты?»… Он правда не узнает мой голос?… Кто может быть, кроме меня?… Зачем он мне устраивает этот театр абсурда?…
Плохо слышно… Мне приходится кричать, и от этого совсем портится все, что я хочу сказать… Я еще успеваю огорчиться из-за того, что весь придуманный заранее разговор пропадает…
О, какая же я глупая и карикатурная!.. А он?… Наверное, он не один сейчас, или вернулся от какой-нибудь женщины; и какими смешными и надоедливыми ему кажутся эти мои выкрикивания… Я уже немного раздражена…
Он спрашивает обязательное «как ты себя чувствуешь?»… Но я не чувствую никакой настоящей заботливости в его голосе… Просто так спрашивает, как будто это тягостная обязанность… Я не отвечаю, потому что одна мысль меня обжигает и еще больше раздражает… Погода дождливая, дети у Софи, а непромокаемые пальтишки с капюшонами остались дома…
— Лазар, ты отнес пальтишки детям?! — я кричу страшно, и даже сама расслышала, как будто со стороны, этот свой теперешний раздраженный голос…
Бедный Лазар! Он даже не догадывается обмануть меня: говорит, что еще не отнес, что утром отнесет… Но и он уже злится…
А я совсем уже бешеная… Чужой человек он, чужой!.. Дети — единственное, что у меня есть в жизни… они в опасности… они простудятся…
— Сейчас же отнеси! Немедленно! Слышишь?!..
— Завтра вечером отнесу, я работаю…
Я кричу, как бешеная, какие-то несвязные слова; не слышу себя… Вдруг на меня нападает кашель… Я не хочу, чтобы он слышал; он расстроится, он будет брезговать мной… Я прихожу в себя: — и почти инстинктивно отвожу трубку в сторону… Выплевываю бурые крошки в носовой платок… А он кричит; спрашивает, где я, почему я не отвечаю, что со мной случилось… Я наконец все расслышала и удивляюсь: — ведь это человек, который открыто тревожится обо мне… как сильно кричит… А я замолчала от изумления… Я совсем прихожу в себя… Я жалею его… и очень его люблю!..
Что я сделала?… Подняла его с постели, а он так устает, и утром ему снова надо ехать на работу в этом автобусе, и толкотня, и все остальное… и я даже не могу ему завтрак приготовить…
— Почему ты молчишь?!.. Ты кашляешь?!..
Вот! — он все понимает!..
Я сильно прижимаю трубку к уху…
— Нет… Не кашляю… Просто… Пришла в себя… Извини, Лазарчо…
— Я отнесу детям пальто…
— Спасибо…
— Я приеду к тебе…
Время уходит со страшной быстротой… Вот сейчас исчезнет его голос… Я должна его беречь, я должна сказать ему, что не надо лишний раз приезжать сюда, ко мне… Нас уже прерывают со станции… Такие страшные горы одиночества с таким страшным шумом, грохотом, рушатся на меня!.. одно это ощущение, что время кончается, уходит…
И вдруг он выкрикивает мое имя… Это мое имя… Он называет меня моим настоящим именем… Это правда мое настоящее имя!..
— Лазаре, Лазаре… приезжай скорее, Лазаре!.. Я очень тебя люблю!.. Лазаре, Лазаре!.. ты еще слышишь меня?!.. я целую… Я целую тебя в губы!..
………………..
… только это…
(Бургас, 1983 — София, 1989).
Фаина Гримберг — поэтесса, прозаик, переводчица. В ее переводах опубликованы романы Стефана Цвейга, Агаты Кристи и других западноевропейских писателей; а также произведения болгарских авторов — Л.Михайловой, Д.Коруджиева, Д.Цончева, К.Топалова, Т.Лижева и т. д. В переводе Ф.Гримберг опубликован роман «Лавина» известной болгарской писательницы и политической деятельницы, бывшего вице-президента Болгарии Благи Димитровой.
