Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
Можно бы думать, что в этих местах Итури превращается уже в незначительную речку; но, увидев, какая сила воды стремится через третий большой уступ, мы должны были согласиться, что Итури и здесь еще очень мощная река.
24-го мы провели день в розысках пищи, в проведении дороги через лес мимо порогов и в развинчивании вельбота для переноски его по частям. Пионеры притащили довольно большое количество бананов, остальные три отряда ровно ничего не нашли. Утесы, торчавшие из-под воды на этих порогах, состояли из красноватой слоистой породы.
На другой день мы миновали и третий водопад и остановились в старом арабском лагере. В течение этого дня никакой пищи не найдено.
На следующий день – новая гряда порогов, опять несколько раз разгружали и снова нагружали челноки и после усиленных трудов и возни, сопряженной с перевалом через опасные пороги, достигли ночлега напротив Аватико.
Как полезны были нам вельботы и челноки, ясно уже из того факта, что для переноски всех наших 227 вьюков нам приходилось три раза пройти одно и то же пространство. Даже и с помощью флотилии эта переноска заняла всех годных людей вплоть до ночи. Люди так отощали от голода, что более трети всего персонала едва могли передвигаться с места на место. Мне самому в этот день с утра до ночи досталось всего только два банана. Некоторые из занзибарцев по два дня уже совсем ничего не ели, а этого довольно, чтобы надорвать самые крепкие силы. Партия фуражиров из отряда № 1 переправилась через реку к селению Аватико и нашла там немного совсем еще неспелых плодов; они взяли там в плен женщину, которая уверяла, что знает такое место, где бананы бывают длиной больше 30 см, и может провести нас туда.
27 сентября мы дневали в лагере. Я послал лейтенанта Стэрса далее по берегу, а 180 человек отрядил за реку искать пищи, дав им женщину в проводники. Стэрс вернулся с известием, что ни одного селения впереди не видать, но зато он встретился с партией слонов, от которых едва спасся. Занзибарцы же принесли столько бананов, что на каждого человека пришлось от шестидесяти до восьмидесяти штук. Если бы они придерживались такой же благоразумной экономии, как и мы, гораздо меньше было бы несчастий и страданий; но аппетит у этого народа какой-то неудержимый. Количества пищи, беспристрастно всем розданной, могло бы хватить им на шесть или восемь дней, но некоторые из них даже и спать не ложились, а все продолжали есть, надеясь, что когда опять придет нужда, то Бог пошлет им пищи, лишь бы хорошенько попросить его об этом.
30-го пешая и речная колонны сошлись для общего завтрака. В этот день офицеры задали себе настоящий пир. Стэрс нашел в яме живую антилопу, а я нашел много живой рыбы в туземном рыболовном снаряде, поставленном в устье одного мелкого речного притока. Вечером мы расположились на таком участке берега, где ясно видны следы небольшой пристани и переправы. Только что мы успели расположиться на ночлег, как услышали три выстрела. Это означало близость маньемов, и точно – вскоре дюжина красивых молодцов вступила в лагерь. То были слуги Килонга-Лонги, соперника Угарруэ в деле опустошения края, которому оба они посвятили себя.
Маньемы сообщили нам, что селение Килонга-Лонги находится отсюда в пяти днях пути, что вплоть до его ставки страна необитаема, и потому следует запастись бананами, которых, впрочем, очень много найдется здесь за рекой, а травянистые луга от здешнего места еще за целый месяц ходьбы. Они советовали нам дня на два остановиться для заготовки провианта, на что мы очень охотно согласились, так как добыть съестных припасов было в самом деле настоятельно необходимо.
В первый день стоянки поиски пищи остались вполне безуспешны, но на другой день с раннего утра я отрядил значительную часть людей под командой лейтенанта Стэрса и доктора Пэрка на северный берег. К вечеру фуражиры принесли столько бананов, что мы смогли раздать по сорок штук на человека. Некоторые из наиболее предприимчивых набрали больше, но крайняя нужда несколько притупила в них чувство совестливости, и они припрятали свою добычу для себя.
3 октября утром, вскоре по выходе из лагеря, мы вступили в котловину, окруженную холмами, возвышавшимися от 75 до 200 м над уровнем реки, а дойдя до пределов этой котловины, увидели извилистый, каналообразный и чрезвычайно бурный поток. Весь пейзаж напомнил нам в миниатюре один из каньонов Конго, обрамленный высокими холмами. Я предчувствовал, что теперь мы встретим такие серьезные затруднения, каких еще не было на нашем пути. Мы прошли на веслах еще пять километров, но подвигаться вперед стало так трудно, что нам не удалось догнать пеший караван.
4-го мы прошли еще около 2,5 км и переправили экспедицию на северный берег, так как нам говорили, что Ипото – поселение маньемов – расположено на этой стороне. Маньемы между тем исчезли, а за ними скрылись и трое из наших. Еще двое умерли от дизентерии. При переправе у нас было немало разных бед: один из челноков два раза был под водой, стальной вельбот едва не погиб, и его так сильно исколотило о подводные камни, что от этих ударов пострадали и наши хронометры, до тех пор работавшие безукоризненно. Я бы охотно в тот же день отказался от передвижения по реке, но дичь и глушь ужасной, необитаемой и бесплодной трущобы, а также полное истощение и хилость людей пугали меня, и я не решился. Мы все еще надеялись, что придем в такое место, где можно будет отдохнуть и достать пищи, а этого, по-видимому, нельзя было достигнуть вплоть до ставки Килонга-Лонги.
На следующий день к десяти часам утра, пройдя некоторое рассстояние по необычайно бурному потоку, мы пришли к такому месту, где река образовала резкий изгиб с северо-востока на восток, в малом масштабе напоминавший Нсона-Мамбу на нижнем Конго. Выйдя на берег в начале этого изгиба и стоя на утесе лавообразной породы, я сразу увидел, что тут кончается возможность навигации в челноках. Горы высились все круче и не ниже 200 м; река сузилась до 20 м, а на расстоянии около 90 м выше того пункта, где я стоял, из узкой долины вырывалась клокочущая и бешеная река Ихуру, приток Итури. Сама Итури низвергалась как бы с высоты, образуя исполинскую лестницу водопадов, и, соединив свои воды с водами притока, с ревом, с гулом и с невероятной быстротой стремилась между стеснившихся берегов, покрытых дремучими лесами.
Я послал за реку гонцов вдогонку каравану, шедшему под предводительством Стэрса, и, когда они вернулись, переправил людей снова на южный берег.
На последней перекличке нас, черных и белых, было всего 271 человек. С тех пор двое умерло от дизентерии, один – от истощения, четверо бежали, и одного мы повесили; следовательно, осталось 263 человека. Из этого числа пятьдесят два превратились в скелеты. Началось с того, что они покрылись чирьями и потому не могли участвовать в добывании пищи, а потом, получая свою долю провианта, не думали экономить его, а поедали свои припасы немедленно и оставались совсем без пропитания в те дни, когда новой добычи не было. Способных идти осталось у меня всего 211 человек, в числе которых было сорок неносильщиков, вьюков же оставалось 227, так что теперь, когда понадобилось нести их сухим путем, оказалось восемьдесят мест без носильщиков.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
