Утренний инструктаж не показался мне особенно долгим. Нас отпустили на обед — что звучало нелепо, учитывая, что хромированная сверкающая автолавка доставила его прямо к аудитории.
— Не отказывайте себе ни в чем, — заявил один из инструкторов. — Угощение за наш счет.
— Угу… и наших пожертвований в три тысячи долларов каждое, — подхватил шутку один из курсантов.
Инструктор улыбнулся и отошел, чтобы без помехи съесть свой сэндвич.
Выбрав овощной рулет, я присел рядом с Билли и Эваном.
— Какого черта… это всего лишь деньги, — сказал Эван. — Подумаешь, один несчастный круг по треку.
Я уже собрался было кивнуть в знак согласия, когда Билли поставил жирную точку:
— Вот именно! Мы должны гонять на этих железяках до тех пор, пока у них не отвалятся колеса, и пересечь финишную черту на последних каплях бензина… и с оторванными дверцами.
Я все-таки кивнул и рассмеялся про себя. Хотя я ужасно скучал о Белле и внуках, моя жена оказалась права — как всегда.
«Я нахожусь именно там, где и должен».
* * *
После обеда мы учились правильно проходить поворот, тормозить, чтобы замедлить ход, и тормозить, чтобы остановиться. Под конец дня Джефф заявил:
— Жизнь — это вовсе не зрелищный спорт, парни. И завтра мы покажем вам почему.
Все согласно закивали и встали, разминая затекшие ноги. Билли подошел ко мне.
— Сегодня вечером мы с ребятами собираемся в город. Можешь присоединиться к нам, если хочешь.
Оглядевшись по сторонам, я увидел, что Майя и еще несколько человек ожидают моего ответа.
— Спасибо, конечно, но, думаю, на сегодня с меня хватит. Пожалуй, я лучше направлюсь прямиком в мотель и пораньше лягу спать.
— Значит, ты намерен впасть в кому?
Я только рассмеялся.
Он хлопнул меня по спине.
— Увидимся утром, Учитель.
* * *
В круглосуточном киоске на заправочной станции я купил сэндвич с тунцом, откусил разок, и меня стошнило. Следующие полчаса я просидел в туалете, пытаясь выдавить боль из своих внутренностей. Но ничего путного из этого не вышло — включая мой обычный жалкий стул. «Отлично, — подумал я, — только запора мне и не хватало для полного счастья».
А потом я позвонил Белле. Мы проболтали весь вечер, как влюбленные подростки. Тот факт, что я весь день просидел в аудитории, отнюдь не уменьшил восторга, который испытывали мы оба. Белла пожелала узнать мельчайшие подробности, и я описал ей все дважды.
— С детьми порядок? — спросил я. — А с Райли?
— Все нормально, — отозвалась она. — Перестань тревожиться понапрасну.
Я коротко рассмеялся.
— Это что-то новенькое… ты говоришь мне, чтобы я не беспокоился.
— Знаю… — Она засмеялась. — Наверное, я пытаюсь напомнить об этом и себе, а?
— Я люблю тебя, Белла, — прошептал я.
— Я знаю. И чувствую твою любовь.
* * *
Как и следовало ожидать, на следующее утро Майя и ребята были как с креста снятые. Они мучились похмельем, все до единого.
Сегодня краткий вводный инструктаж касался вопросов безопасности. После того как он закончился, мы перешли из аудитории в гараж, где Джефф со своими товарищами принялся объяснять нам назначение рычагов, приборов и кнопок у моделей гоночных автомобилей, участвующих в «Кубке Уинстона». Все машины оказались именно такими, какими я их себе представлял, — прекрасными и безупречными. Они были рассчитаны на курсантов разного роста и веса, так что нам пришлось перепробовать несколько, прежде чем каждый нашел себе ту, сидеть в которой ему было удобнее всего.
Покончив с этим, мы отправились в ознакомительную поездку по треку в длинном белом фургоне. Пока мы неспешно катили по трассе, Джефф объяснил назначение оранжевых конусов. Оказалось, что это особые участки для торможения. Затем он перешел к выработке правильного маршрута гонки, равно как и остальных контрольных точек, чтобы «максимально продлить время вашего пребывания за рулем». После этого он установил предельные обороты двигателя на всем протяжении трассы. Это оказалось не так-то легко, поскольку у трех из четырех поворотов оказался разный угол наклона, а передний прямой отрезок казался бесконечным. Мы вернулись в гараж для очередного обеда на колесах.
Пока мы ели, Эван повернулся ко мне.
— Как ты попал сюда? — поинтересовался он. — Я имею в виду, что ты, похоже, опоздал на несколько лет, чтобы участвовать в гонках.
— Никогда не поздно попробовать что-нибудь новенькое, — отшутился я. — А стоит только начать думать в духе того, что ты говоришь, все — ты созрел для могилы.
Билли, внимательно прислушивавшийся к нашему разговору, ухмыльнулся.
— По-моему, главное — не то, откуда мы пришли, а то, куда идем, верно?
Я согласно кивнул, чувствуя, как зачесалась кожа на голове. Я уже собрался было ответить, но тут в гараж вошел Джефф и объявил:
— Пора надевать гоночные костюмы и шлемы. Подберите их по размеру, это очень важно.
Летнее солнышко припекало, и в костюме оказалось куда жарче, чем я ожидал. Мы столпились вокруг одного из гоночных автомобилей, получая последние наставления относительно тумблеров и датчиков системы пожаротушения.
— Ладно, парни, — заключил Джефф, — а теперь давайте порезвимся немножко!
Имея за плечами опыт устного инструктажа, мы наконец были готовы сесть за руль. В животе у меня похолодело, но это не имело никакого отношения к раку или лекарствам, которым временами удавалось приглушить боль. Это дали знать о себе нервы, и ощущение показалось мне потрясающим. Механики прогрели двигатели, и машины были готовы к старту. Запах выхлопных газов показался мне сладким, как нектар.
Я прыгнул в предназначенную для меня машину и вслед за Джеффом выехал на яркое полуденное солнце. Сердце гулко колотилось в груди, в ушах шумела кровь. Еще никогда в жизни я не чувствовал себя так хорошо.
Первый заезд начался медленно. Мы проехали гигантский трек на скорости всего в сто сорок миль в час, что из профессионального гоночного автомобиля вовсе не казалось таким уж быстрым. К концу второго круга мы достигли максимальной скорости, дозволенной нам сегодня. Заезжая в бокс, я вдруг понял, что тренировки закончились.
Завтра наступит великий день.
Прежде чем распустить нас по домам, Джефф пояснил:
— Хотя все гоняют под одним солнцем, у каждого — свой горизонт. Если вы хотите учиться, расти и преодолевать препятствия на своем пути, помните: совершенству нет предела. Просто надо стремиться к нему и не останавливаться на достигнутом.
Мы встретили его слова дружными аплодисментами, после чего зашагали к парковочной площадке.
