– Какая же ты у меня красавица! – сказал он по-русски.
Мои щёки опять покраснели. Я никак не привыкну, что такой мужчина, как Алекс, без ума от меня.
– Я не ожидала, что ты прилетишь!
– Я тоже. У меня сплошные совещания с представителями мэрии Нью-Йорка. А с утра мне позвонили и сказали, что погода не очень, и предложили даже перенести полет, много турбулентности на пути, и я подумал – а кто будет тебя держать за руку и успокаивать, если начнёт сильно трясти, я же знаю, ты трусиха.
Он прижал меня к себе, как маленькую девочку. Его руки гладили мою спину.
К нам зашёл капитан и сказал, что через пятнадцать минут нам разрешили взлёт. Он попросил всю дорогу лететь пристёгнутыми. Он увидел мои испуганные глаза и заверил, что воздушных ям не будет, просто будет потрясывать почти весь полет.
– Может, останемся в Хьюстоне? – спросила я.
Алекс улыбнулся:
– Не бойся, трусиха! Всё будет хорошо, а потом я перенёс совещание на шесть вечера. Я тебя оставлю на час, а потом все выходные наши. Хорошо?
– Хорошо, – ответила я и пересела в соседнее кресло. – Я, может, тогда со своим агентом выпью бокал вина внизу в отеле, я хочу с ней обсудить возможные варианты для галереи.
И пока мы не взлетели, я написала ей, что, если она сможет, я буду её ждать в шесть в отеле Фор Сизонс.
Симпатичная стюардесса принесла нам по бокалу шампанского.
– За нас, – весело сказал Алекс и звонко ударил по моему бокалу своим.
Я пригубила шампанское. Самолёт стал выруливать на взлётную полосу. Я тяжело вздохнула.
Алекс взял меня за руку:
– Не бойся, всё будет хорошо. Так что ты решила с галереей?
– Если честно, у меня даже не было времени подумать, моя голова была занята совсем другим эти дни, – я попыталась улыбнуться.
Алекс понял, что меня беспокоило всё это время.
– Интересно, почему твой отец так невзлюбил меня. Может, он не любит русских?
– Ну что ты, Алекс. Мама русская, а как её он, по-моему, никогда никого не любил. Мы с сестрой наполовину русские. Он очень любит Россию, считает Москву самым красивым и интересным городом в мире. Просто он очень ревностно относится к своему бизнесу. Это дело его жизни. Может, он почувствовал какую-то угрозу с твоей стороны? – осторожно сказала я.
– Угрозу? – удивился Алекс, – Не знаю, я просто пытался стать его большим инвестором, партнёром, я хотел свои деньги вложить в компанию, а ему даже не предлагал продать часть своих акций, я ему предлагал расширяться на партнёрских началах. Я ему пару раз предложил, он был категоричен, и я понял, что это не моё. На тот момент мне казалось, что мне нужно развивать этот бизнес, поиск лекарства от болезни Альцгеймера.
– Не знаю, у него сейчас не очень дела в компании, муж Вики ведёт большое расследование, что-то беспокоит моего отца.
– Муж Вики ведёт расследование? Николас Баррет? – удивлённо спросил Алекс.
– Да, он правая рука моего отца. Отец его очень любит, – сказала я, а потом подумала, что это прозвучало, наверное, бестактно и добавила. – Я уверена, что как всё образуется, ты понравишься отцу. Просто у него сейчас непростые времена.
– Не волнуйся, София! Меньше всего на свете я хочу, чтобы ты была несчастна из-за меня, – он придвинулся ближе ко мне и поцеловал, – а больше всего я хочу, чтобы ты была счастлива, потому что ты со мной.
Полет прошёл прекрасно, немного трясло, но не так, как ожидалось. Мы даже съели вкусный ланч. Алекс попросил заказать японскую кухню из ресторана Учи, и нам его очень красиво подали на красивой японской посуде. Единственное, Алекс был совсем не расслаблен, то ли предстоящее совещание его волновало, то ли ещё что-то, но периодически он уходил в свои мысли, но это всё не вызывало сомнений, что он рад меня видеть. Его глаза, очень добрые, искрились, когда он смотрел на меня.
Чуть позже пяти мы приземлились в Нью-Йорке, Алекс уже немного волновался, что он опоздает на совещание.
У трапа самолёта нас ждал большой чёрный джип, из которого быстро вышел водитель, который, как только нас увидел, открыл для нас заднюю дверь.
– София, ты садись, мне нужно сделать один звонок, – сказал мне Алекс и закрыл дверь.
Я забралась на заднее сиденье; машина была новая и в ней очень сильно пахло новой кожей, а меня уже и так немного мутило после посадки самолёта, я решила приоткрыть окно.
– Ирина, ты меня поняла? Сделай это срочно, я редко тебя о чём-то прошу. – услышала я голос Алекса.
Он звонит своей бывшей жене? Я поняла, что такое «укол ревности пронзил меня» – реально в грудной клетке я почувствовала острую боль от ревности. Зачем он ей звонит сразу после самолёта, зачем он её о чём-то просит? Может быть, убрать её вещи из его номера в Фор Сизонс, так как он едет со мной?
На мои глаза навернулись слёзы, в это время Алекс открыл дверь и быстро сел в машину.
– Поехали, – сказал он водителю, – мы опаздываем. – Он повернулся ко мне. – Вы забросите меня, а потом Гари отвезёт тебя в отель, хорошо? Я просто не могу опоздать на это совещание.
Он обнял меня, я вся съёжилась. Могу ли я доверять этому человеку?
Алекс почувствовал, моё напряжение.
– София, всё в порядке?
– Да, меня просто укачало немного во время посадки. А ещё, – я посмотрела на него, – ты звонил своей бывшей жене?
Я не сдержалась и задала этот вопрос.
– Да, но это по делам, София, наши с ней отношения – это прошлое, для меня – очень далёкое прошлое. Ты мне веришь? Для меня очень важно, чтобы ты мне верила. Не бывают хорошие и честные отношения без доверия.
– Но доверие надо заслужить, его невозможно требовать или заявлять о нём в ультимативном порядке. Доверие – это добрая воля.
– А ты считаешь, я не заслуживаю доверия? – спросил меня Алекс. – Я отменил совещание, касающееся полумиллиардного проекта, прилетел за тобой. Ты думаешь, меня интересуют сейчас другие женщины?
– Думаю, нет, – тихо сказала я.
– Ирина – это прошлое, что прошло, то прошло. Или тебя ещё что-то волнует? – спросил Алекс.
– Нет, извини. Просто твоя бывшая жена очень эффектная женщина, – сказала я Алексу. Мне не хотелось говорить ему, что она очень красивая, просто необыкновенная, эффектная, это слово – то, что надо, чтобы не делать ей рекламу.
– Это видишь ты, и тебя это волнует, я тоже вижу, что она эффектная, но меня это больше не волнует, честно. Но мы сохранили деловые отношения, нас связывают несколько совместных дел, и мы иногда общаемся.
Он обнял меня за плечи и потёрся о мои волосы:
– София, я хороший, честно, я не люблю строить интриги, не люблю обманывать, это не моё, я люблю действовать, не люблю ждать, ты же знаешь? Это мои качества! – с иронией проговорил он. – А потом тебе никто не говорил, что мужчины не любят, когда их мучают расспросами по поводу их бывших жён?
