— Вряд ли она соблазнилась бы. Даже с еще большей прибавкой. Она у нас любит светскую жизнь. — И с гордостью в голосе добавил: — Мадди моя внучка.
— Поздравляю.
— Норберт — сын моей сестры. Ужасно невоспитанный, не правда ли? Хочет быть одним из этих новомодных адвокатов, защитников бедняков; боюсь, ему придется туговато... За ваше здоровье.
«Дикая индейка» пошла просто замечательно; такого сорта виски не нуждается ни в добавке, ни в закуске, ни даже в словесном одобрении. Хоукли вздохнул и закрыл бутылку.
— Чарлз М. Гриффин? Что вы хотели бы о нем знать?
Кёрни на мгновение задумался. Куган, инспектор по залоговым обязательствам, предупредил Хоукли, что к нему приедет частный детектив. Почему же он так упорно уклонялся от встречи? Неужели это имеет какое-нибудь отношение к Гриффину? Сомнительно.
— Я хотел бы знать его теперешний адрес.
— Ничем не могу вам помочь, — быстро ответил Хоукли.
— Мы предполагаем, что в среду он совершил нападение на одного из наших людей, — сказал Кёрни. — Полиция квалифицировала это покушение на убийство как дорожное происшествие, и мы не пытались их разубедить. Пока не пытались.
Хоукли задумчиво наблюдал за ним.
— Что вы хотите сказать?
— Я лично занимаюсь этим делом; во всяком случае, когда требуется мое вмешательство.
— И большая у вас контора? — вдруг спросил Хоукли.
— Достаточно большая. Пятнадцать агентов в Сан-Франциско и Окленде, чья деятельность простирается на город, полуостров, Ист-Бей и Марин. Девять филиалов от Эврики до Лонг-Бич. Три отделения со своими лицензиями в корпорациях, я уже не говорю о себе.
Последнюю фразу он добавил не случайно: три дополнительные лицензии означали, что, если, какому-нибудь влиятельному человеку в Сакраменто удалось аннулировать лицензию самого Кёрни, это не могло бы помешать деятельности ДКК.
Хоукли прочистил горло; он понял скрытый смысл сказанного собеседником.
— Вы интересуетесь исключительно Чаком Гриффином?
— У меня нет никаких тайных намерений, — уверил его Кёрни.
— Ах, черт, — с сожалением воскликнул старик. — Я все же не могу вам помочь, хотя боюсь, что вы мне не поверите. В 1927 году отец Чака Гриффина был одним из моих первых клиентов. Ему не хватало деловой хватки, в конце концов он разорился и в 1953 году погиб в автомобильной аварии. Я был очень расстроен, когда Чак надул Кугана с залогом, и это после того, как я за него поручился. — Хоукли сухо рассмеялся. — В ловкости ему не откажешь. — Он нажал на кнопку звонка. — Мадди, принесите, пожалуйста, адрес Гриффина. Это где-то на Маунт-Дьябло-стрит.
Кёрни почувствовал легкое возбуждение; в файлах ДКК не было никаких упоминаний об этом адресе.
— Дом номер 1377, мистер Хоукли, — с ворчливыми нотками в голосе сообщила Мадлен. — Но письмо, направленное по этому адресу, тринадцатого марта этого года вернулось с пометкой: «Адресат не проживает».
— Это все, что у меня есть, мистер Кёрни. Наше письмо Чаку, посланное с Калифорния-стрит, вернулось сюда. С февраля от Чака не было никаких писем. Я посылал Нор-берта на Маунт-Дьябло-стрит, но там никто даже не слышал о Чаке. Конечно, Норберт...
— Ладно. — Кёрни встал. Чертовски любопытный старый хрыч, но у него нет ни времени, ни желания разрешать эту загадку.
— Приятно иметь с вами дело, сэр.
— И с вами. — Хоукли также встал. В нем было шесть футов три дюйма роста, но весил он, вероятно, не больше, чем сам Кёрни с его ста семьюдесятью фунтами. — Надеюсь, вы оценили мою «Дикую индейку»?
— Я профессионал, Хоукли. И интересуюсь только тем, за что мне платят.
— Хорошо бы в этом грешном мире было побольше таких, как мы, — с ханжеским видом вздохнул старый адвокат.
Глава 16
Волнение стиснуло грудь Балларда. На искрошившейся, заросшей сорняками подъездной дороге дома номер 1377 по Маунт-Дьябло-стрит стоял красный автомобиль с открывающимся белым верхом. Тьфу, черт. С открывающимся верхом. Пыльный красный «олдсмобил», но не «тандерберд».
Он развернулся и остановился на той же стороне улицы. За его спиной находился большой пустырь в виде впадины. В этом лунном кратере можно было видеть большие кучи арматуры, свернутые в кольца пожарные рукава, цементные сваи и столбы с прикрепленными к ним желтыми бирками, припаркованные грузовики. В воздухе клубилась пыль, гремели стаккато дизельных моторов. Неуклюже, словно слепые жуки, пытающиеся выбраться из ямы, ползали бульдозеры и экскаваторы.
Дом, который он искал, оказался маленьким одноэтажным оштукатуренным строением в форме буквы "L"; его номер — 1377 — был выведен бледно-розовыми цифрами на одном из столбов крыльца. Вид у дома был заброшенный и запущенный, стены растрескались, однако Баллард внутренне напрягся. Хотя страховой агент и считал этот дом нежилым, он мог и ошибаться. Во всяком случае след вел сюда.
Он пересек улицу, стараясь держаться в тени раскидистого клена, росшего в палисаднике. Двигаясь слева, вдоль высокой живой изгороди, Баллард протиснулся в узкий промежуток между нею и стеной гаража, приложил ладонь козырьком к глазам и вгляделся в пыльное, затянутое паутиной окно. На земляном полу валялся всякий бесполезный хлам: остов старой медной кровати, распоротый матрас, лысые автомобильные шины, три поломанных трехколесных велосипеда. Он отошел назад, остановился возле «олдсмобила» и прислушался к шуму работающих дизелей. В палисаднике, среди сорняков, стояли два картонных ящика, еще хранившие следы недавнего дождя. Крыльцо было усыпано обломками игрушек. Возле ступеней вился сладкий горошек.
Он позвонил в дверь.
Через несколько мгновений какая-то женщина открыла дверь; быстро заглянув внутрь, Баллард увидел загроможденную жилую комнату, что-то вещающий новый цветной телевизор, новый, затянутый сукном стол для игры в покер.
— Если вы что-нибудь продаете...
— Покупаю, — сказал Баллард.
Женщина хотела было уже захлопнуть дверь, но, услышав его слова, задержалась. Она была в шортах и лифе, с завязками на шее, босиком, на лицо тщательно наложена косметика, ногти на руках и ногах покрыты сверкающим лаком. Между полными грудями, полуприкрытыми лифом, темнела глубокая впадина; ноги стройные; видневшаяся между лифом и шортами часть живота — плоская и упругая. В узком лице, увенчанном поблескивающими каштановыми волосами, было что-то лисье.
— И что же вы покупаете?
— Информацию о Гриффине.
Ее большие карие глаза смотрели непонимающе, ресницы даже не дрогнули. Вот, блин, промашка?
— Чарлз М. Гриффин. Я слышал, что он живет здесь.
Она чуть ли не с сожалением покачала головой:
— Вы ошиблись. Я не знаю такого.
