У маркиза была суровое, но в то же время обеспокоенное выражение лица.
Когда Верена снова заговорила, ее голос понизился до едва слышного шепота. Она стыдливо опустила глаза.
— Он поставил меня перед выбором: либо стать его любовницей и покинуть Францию для совместной жизни в грехе, либо, если я откажусь от этого, он сообщит вам о моем обмане, и вы бросите меня в тюрьму. Он дал мне время до шести часов, чтобы выбрать один из вариантов.
Глаза маркиза гневно вспыхнули, губы сжались в тонкую тугую линию. Он поднялся со стула.
Маркиз принялся мерить шагами натертый пол салона, заложив руки за спину и словно надев на лицо непроницаемую маску.
Верена не могла заставить себя поднять на него взгляд, пока он ходил из угла в угол.
Наконец маркиз заговорил:
— Я хочу, чтобы вы подождали здесь, я скоро вернусь.
— Куда вы? — беспокойно спросила девушка.
— Я просто буду снаружи на палубе. Хочу разобраться с ним лично.
Он целеустремленно зашагал к стеклянной двери.
* * *
Вскоре после этого Верена услышала голоса на мостике снаружи.
— А, как раз тот, кто мне нужен.
Это был лорд Маунтджой.
— Джейми, старина, а ведь у нас непрошеные гости.
— Неужели? — небрежно бросил маркиз.
Верена не могла не восхищаться тем, как холодно и спокойно маркиз отвечал. От этого ее сердце еще больше наполнилось любовью.
— Да-да! Твой шеф-повар не совсем тот, за кого себя выдает.
— Что ты говоришь? — сдержанно отозвался маркиз. — Пойдем в салон, мы ведь не хотим, чтобы нас слышала вся команда, верно?
Лорд Маунтджой уверенно ввалился в комнату. У него был вид человека, который считал, что одержал победу.
И лишь увидев Верену, сидящую в изящном белом платье, он остановился как вкопанный. Несколько секунд он выглядел встревоженным и растерянным, но потом с завидным самообладанием взял себя в руки.
— О, я вижу, ты уже поймал нашу маленькую незваную гостью. Мне пойти за gendarmes[52] или ты пошлешь стюарда?
— На «Морском коньке» не будет никаких жандармов, — холодно ответил маркиз, закрывая дверь салона. — Полагаю, это ты должен со мной объясниться, а не леди Верена.
Лорд Маунтджой заколебался. Его взгляд метался от Верены к маркизу. Девушка видела, что его ум кипит, пытаясь придумать объяснение. Верена боялась, что лорд найдет способ оправдаться или что маркиз поддастся на его уговоры.
— Альберт, я жду…
Тон маркиза был довольно угрожающим, когда он срезал кончик сигары и гневно посмотрел в сторону лорда Маунтджоя.
— Послушай, Джейми, я не знаю, что тебе наговорила эта дурнушка, но все это ложь. Я обнаружил эту дерзкую девчонку, переодетую мальчиком, выискивающей что-то в подворотнях Марселя. Что бы ты подумал на моем месте, старина? Слегка подозрительно, верно?
— Интересно, заставят ли тебя говорить правду чары марсельской тюрьмы? — ответил маркиз. — Если и есть что-то, чего я не терплю, Альберт, так это ложь и распутство. Добавим к уравнению шантаж, и получится, что не леди Верена, а ты здесь правонарушитель. Мы дружили больше двадцати лет, и за эти годы я прощал тебе твои ошибки, не обращая внимания на досужие сплетни о твоих причудах. Однако теперь я нахожу их нездоровыми и отталкивающими. Я не хочу, чтобы люди сомнительных моральных принципов пользовались моим гостеприимством на «Морском коньке». Советую тебе уйти сию же минуту, пока я в хорошем расположении духа. Если ты еще будешь здесь к тому времени, когда подадут ужин, я действительно пошлю стюарда за gendarmes, как бы мне ни противно это было, но не для того, чтобы арестовать леди Верену. Я понятно выражаюсь?
Лорд Маунтджой бросил на Верену злобный взгляд и заговорил, брызжа слюной от ярости:
— Не думайте, что я забуду сообщить графине о месте вашего пребывания, как только вернусь на берег, сударыня. И вы вскоре снова окажетесь в лоне семьи.
Маркиз повернулся к нему с безжалостным взглядом.
— Учти, что с этой минуты леди Верена находится под моей защитой. Ее никуда не заберут против ее воли…
Лорд Маунтджой повернулся, чтобы покинуть салон, держа голову как можно выше, учитывая, что он потерпел полнейший крах.
— Дурная наследственность, как говорила графиня. Надеюсь, ты понимаешь, что на себя берешь, старина!
С этими словами он удалился.
Когда звук шагов лорда Маунтджоя на палубе стал стихать, Верена испустила громкий вздох облегчения.
Маркиз чиркнул спичкой и зажег сигару, наполняя салон плотными облаками ароматного дыма.
Попыхивая сигарой, он не сводил с Верены глаз. Девушка трепетала под силой его взгляда, чувствуя, что глаза проникают ей в самую душу, читают в ее сердце и мыслях.
— Готов поспорить, что мы видели его в последний раз.
— Но вы потеряли друга, и все из-за меня.
Маркиз придвинулся ближе к Верене, тонкими струйками пуская табачный дым к потолку. Опустившись на колени у стула девушки, он нежно убрал прядь волос с ее лица.
— А теперь, юная леди, что касается вас…
Сердце Верены переполнилось чувствами, когда маркиз заглянул в глубину ее глаз.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Ясное голубое небо Средиземноморья раскинулось над головой, а «Морской конек» продолжал бороздить бирюзовые воды по пути к открытиям и находкам.
Стоя на мостике, капитан Макдональд направлял корабль неизменно вперед, тогда как под палубой кипела работа. Только что минул полдень, и на камбузе полным ходом велись приготовления к обеду.
Новость о вчерашнем бесславном уходе лорда Маунтджоя с корабля разнеслась среди матросов, словно лесной пожар. Кое-кто из команды вернулся на борт, проведя первую половину дня в Марселе и насладившись радостями этого города, как раз вовремя, чтобы стать свидетелем того, как отвергнутый лорд Маунтджой спешно спасается бегством, а следом за ним выбрасывают со сходней его багаж.
Повар Джек был более чем изумлен, когда позднее, тем же вечером, занял свое место на камбузе и обнаружил, что Жана заменила миловидная девушка. Однако своего отношения к ней он все равно не смягчил.
Пока Верена порхала по камбузу, готовя обед, он продолжал пристально следить за каждым ее движением, громко высказывая комментарии, когда ему казалось, что девушка ошибается.
— Не думай, что я стану выбирать выражения при тебе, — заявил он, грызя карандаш, — теперь ты в мужском мире, а потому тебе придется к нему привыкнуть.
— Я и не ожидала, что ты станешь вести себя как-то иначе, — с улыбкой ответила Верена.
