— Не плачь, Джейн. Нет, плачь, если можешь. Тебе станет легче.
— Не знаю, почему я это сделала! — рыдала она. — Нет, это ложь. Я так ревновала. Бренда, простишь ли ты меня когда-нибудь?
Я не могла поверить своим ушам. Красивая, элегантная Джейн ревновала к гадкому утенку. Невероятно!
— Это правда. Я хотела, чтобы ты упала.
— Но почему?
— Как будто ты сама не знаешь! Из-за Филиппа, конечно. Я просто не могла представить, что ты нравишься ему больше меня. Я думала, он меня боится. Знаешь, только в сказках слуги влюбляются в своих господ, а я давно не верю в сказки. Но когда Гарри мне сказал, что Филипп на самом деле врач, я не могла поверить. Ты знала?
— Узнала в больнице.
— Гарри говорит, что меня не обвинят в попытке убийства лишь потому, что Филипп был рядом и сумел оказать тебе помощь. Бренда, только представь…
— Не надо! Если мы будем представлять, что могло бы случиться, то сойдем с ума.
— Я даже пыталась убедить Филиппа, что ты сумасшедшая. Я пыталась показать ему, что он мне нравится, что я не гордая и могу полюбить слугу, но ему было все равно. Он предпочел тебя, даже когда я сказала, будто ты моя компаньонка. Бренда, я сделала все, чтобы заполучить его!
Джейн замолчала и поплотнее закуталась в одеяло.
— Бренда, Филипп отвернулся от меня! Ты сама видела. Когда я была готова отдать ему все, он спокойно сидел и рисовал тебя. Я хотела найти этот рисунок и разорвать его на части, потому что ненавидела тебя. А если бы не вы с Хелен, я стала бы нищей.
Я погладила ледяные руки Джейн, стараясь согреть их, и заметила на пальце кольцо Гарри. Джейн улыбнулась сквозь слезы:
— Какой он хороший, правда? Он хочет, чтобы я вернулась.
— Милая, я так рада за тебя.
— Еще бы! Ты сама едва не стала его женой. Гарри тебя обожает.
— Но не так сильно, как тебя.
— И ты правда рада, что мы опять помолвлены?
— Конечно!
— Бренда, когда пройдет время, ты вспомнишь, что я твоя сводная сестра и что раньше мы были друзьями?
Я вылезла из-под одеяла и обняла Джейн.
— Милая Джейн, забудь обо всем. Мы друзья, несмотря ни на что.
Джейн была такой маленькой, такой беззащитной в огромном коконе одеяла. Когда Филипп зашел в комнату, она лежала на моей кровати и наши слезы смешались. Наверное, мы были точной копией Красавицы и Чудовища, но именно мою руку он взял в свои ладони и к моему лбу приложил прохладные пальцы.
Мистер Фаррер был непреклонен.
— Являясь адвокатом и опекуном мисс Джейн и мисс Бренды, я настаиваю, чтобы они немедленно покинули этот дом. Они могут пока поселиться в отеле. Если мисс Бренда нездорова, ее положат в больницу. Но больше им нельзя здесь оставаться.
Филипп весело прищурил глаза:
— Они ведь могут самовольно поселиться в чужом доме, верно?
— Сейчас не время для шуток. Мне давно пора ехать. Но уеду я только после того, как мисс Джейн и мисс Бренда благополучно покинут коттедж. Не представляю, что подумает новый владелец.
— Мистер Фаррер, он с радостью позволит им жить в этом доме, — объявил Филипп.
— Вы говорите так, словно уверены в этом. Возможно, вам известно, кто новый владелец?
— Вообще-то да.
— Уже легче. Не могли бы вы дать мне его адрес? Я должен немедленно с ним связаться.
Я все поняла, когда Филипп протянул адвокату визитную карточку.
— К вашим услугам. Теперь вы понимаете, почему я буду рад видеть их и вас тоже в этом доме.
Адвокат облегченно вздохнул, и морщины на его лбу разгладились.
— Благодарю, но если я поеду прямо сейчас, то успею на поезд из Сибурна. Свяжусь с вами позже. Моя жена… вы понимаете…
— Я отвезу вас на станцию, сэр, — предложил Гарри. — Если Джейн сможет подождать часок.
Филипп улыбнулся:
— Возьми «ягуар», Гарри. Тогда Джейн сможет поехать с тобой.
— Правда? Я могу взять машину?! — радостно воскликнул Гарри.
— Просто береги ее, и все.
— Еще бы! Едем, Джейн? Готовы, сэр?
Мы с Филиппом остались одни.
— Догадываешься, почему я это сделал? — спросил он.
— Дал им машину? Потому что умеешь ходить пешком?
— Потому что я хотел остаться с тобой наедине.
— Да?
— Чтобы все расставить по местам, милая…
Я засмеялась:
— Не стоит так подражать Джейн. «Милая» — ее слово.
— Но для Джейн, в отличие от меня, оно ничего не значит.
И внезапно я очутилась в его объятиях. Мое сердце оглушительно забилось, по спине побежала дрожь, а на глаза навернулись слезы, но это были слезы счастья. Значит, Джейн не сошла с ума. Филипп действительно любил меня.
— Когда ты выйдешь за меня, Бренда?
— Как только сдам выпускные экзамены. Потом я устроюсь на работу в госпиталь Ригби, если это, конечно, понадобится…
Филипп обнял меня еще крепче.
— Это ненадолго. И мы будем жить здесь?
— С радостью! Филипп, я не могу поверить, что коттедж твой. А мы так безобразно к тебе относились.
— Ничего подобного. Это было самое счастливое время моей жизни. С той самой минуты, как я проснулся и увидел, что в дверь моей комнаты заглянул маленький кареглазый эльф.
— Не преувеличивай.
— Правда, правда! Разве я не говорил тебе, как люблю эльфов? Эльфов вообще, но одного в особенности.
Я провела рукой по его волосам. Теперь я могла делать это без смущения.
— Но почему ты спал на чердаке? Ты мог бы выбрать любую комнату.
— Я стал владельцем коттеджа только в этот день. Все было так, как оставили прежние хозяева. Я бросил вещи на первую незастеленную кровать. Я ужасно устал и хотел спать.
— Ты был болен.
— Поэтому и вспомнил тебя. Мы действительно узнали друг друга. Я понял это, как только ты сказала, что изучаешь рентгенологию.
Я покачала головой:
— Если бы у меня был пациент по фамилии Каммерсон, я бы сразу вспомнила.
— Бренда, ну когда же ты поймешь, что я не Каммерсон и никогда им не был?
— Ну конечно же! Филипп Клементс. Остеомиелит. Какая же я глупая!
— Милая, ты и представить не можешь, что сделала для меня, заглянув в дверь моей комнаты, когда я только накануне бросился на постель в жутком расположении духа, пытаясь обо всем забыть.
— Забыть о чем?
