- О Боже! - театральнозавопила я, раскидывая руки в разные стороны, - Спаси Повелителя! - невыдержав, захохотала.
Моя горячая преданная молитваникоим образом на него не повлияла.
- Где мой Лорд? - тихо спросилПовелитель, не удосужившись даже сделать мне замечание по поводу моегоотвратительного поведения и игнорирования этикета в присутствии такого чутьвысокопочтенного лица, как он.
Я приняла задумчивый вид, какбудто его вопрос совсем застал меня врасплох.
- Дайте-ка подумать. Ммм... Впоследний раз я видела его запертым в темнице. Не думаю, что он скоро оттудавыберется, дабы отдать свою жизнь ради вашего дальнейшего благополучия.
Глаза Повелителя слегкарасширились, но он тут же взял себя в руки.
- Я должен был догадаться...
Вампир как-то тяжело поднялсяс трона.
- Разве вам никогда неговорили, что нельзя верить женщинам.
- Думаешь, ты всех обманула?
- А разве не так?
Его вопрос в данной ситуациибыл совершенно не к месту. По- моему он просто безнадежно пытается выползти изтой ситуации, в которой он оказался дураком.
Повелитель ступил с помоста,на котором располагался трон. Он вообще собирается принимать хоть какие-тодействия?
- Может быть и так, -согласился он. - Но я слишком долго жил, чтобы удивляться, и я слишком стар,чтобы пытаться что-либо предпринять. Все происходит со мной так, как велитсудьба.
Не удержавшись, я фыркнула.
- Твой народ разорвет тебя.Поэтому это твоя судьба?
Не знаю, зачем я завела с нимэтот разговор. Зачастую, мы сами не знаем, что дергает или говорит нам,спросить то, сказать это. Очень трудно жить по четко запланированному плану.Так может это наша судьба, когда твоя планы крушатся и летят ко всем чертямсобачьим? Возможно, вампир не так уж и неправ.
- Да, Готика, - грустноответил мне Повелитель.
Сейчас он не был похож нагрозного правителя. Он смахивал на старикашку, которым свойственно грустножаловаться на свой радикулит и ссылался на молодые годы, через каждое слововставляя: "Вот, когда я был молод...".
Я внимательно посмотрела наПовелителя и заметила, что улыбка его точная копия улыбки Габриеля. Все-таки,как не тяжело это признавать, но что-то в Габриеле есть от своего отца. Тут явспомнила, что наш дражайший совсем не в курсе дел, касающихся Габриеля - егосына и будущего Повелителя и как я уже говорила, не думаю, что при такихобстоятельствах народу его скоро понадобится тот, который будет указывать им,что делать.
Внизу стал слышен грохот, крики звон метала. Судя по шуму, который становился все громче и громче, восставшиенаправлялись именно сюда - в тронный зал. Ну правильно, куда ж им еще направляться,Готика.
Повелитель прекрасно всеслышал и понимал, а первое может даже еще лучше, поскольку всем известно, что увампиров отменный слух. Но к моему сожалению, он не стал прятаться под трон.Такое поведение недостойно для Повелителя. Развернувшись, он подошел, шуршасвоим плащом, к огромному окну, в котором можно было узреть чудную - для меня -картину. Для всех остальных это был ужас. Дым валил отовсюду, полгорода было вогне. Огонь продолжал пожирать дома, насытившись одним домом, он перекидывалсяна другое и продолжал свое дело, он был ненасытен. Везде слышался многоголосый,отчаянный вопль.
Нет ничего страшнее бунта.
Мне уже нечего было тутделать. Я добилась своей цели.
- Желаю удачи встретиться ссвоей судьбой, - насмешливо пожелала я Повелителю, все так же неподвижностоящему около окна и хранившему полное молчание.
Мне уже давно стало понятно,что не стоит марать об него свои руки - нужно и другим уступить место - янежадная. Тем более не думаю, что смерть от моей руки хуже чем смерть от руктех, кто на протяжение многих-многих лет хранил тихое молчание и покорялся.
- Уже уходишь? - спросил менявампир.
В его голосе не были нигрусти, ни насмешки, ни любопытства. В нем не было ничего... только пустота. Акак бы говорила я, если бы моя смерть неслась ко мне навстречу, и единственноечто мне оставалось, это просто стоять и ждать, а потом отдаться ей. Или нет?Кто знает...
Я почему-то была уверенна, чтотакой вампир, как он, смог бы вырваться и покрошить всех в капусту. Проблема втом, что он не хотел. Пытаться противостоять значит, для него противостоятсудьбы, чего не стоит делать.
- Присутствие на вашемрастерзании необязательно, - последовал мой веселый ответ, - Пора и мне честьзнать. А то еще снесут ненароком...
Увидев, что он более несобирается отвечать мне, я действительно решила убираться отсюда. То состояние,в котором находились все восставшие не сулило мне ничего хорошего. Главное дляних сейчас - кровь, насилие, убийство.
Звуки все приближались. Онибыли близко...
Развернувшись на каблуках, янаправилась к выходу из зала. Остановшись в дверях, я практически увиделавосставших. Вы когда-нибудь видели диких людей? Может кто-то и видел, а кто-тои нет. Но он были в тысячу раз хуже диких. Заляпанные лица, окровавленные мячии лица, разорванная одежда. На лице ни капли адекватности, а выражение лиц непредвещало ничего хорошего.
Ну все. Вот и конец. Не мне.
- Передавайте привет вашемулюбимому сынуле Дорофею, которого я убила, - крикнула я напоследок Повелителю.Так сказать новость на десерт...
Голова вампира тут жедернулась. Естественно он хотел броситься на меня. меня даже слегка удивило,что эта новость оживила его. Он бы убил меня... Если бы не некоеобстоятельство, помешавшее ему.
Я весело хохотнула и побежалас дороги дикой толпы в коридор. Восставшие ринулись в зал. Если бы я вовремя неотбежала, меня бы тут же снесли и затоптали.
Мне не нужно было оставаться,чтобы узнать, что там делали с Повелителем, благо и так у меня фантазиябольшая.
Еще долго у меня в ушах стоялего крик, полный боли и отчаяния.
Ты мечтал встретиться с своейсудьбой вампир... Ну вот ты с ней и встретился.
* * *
- Голубушка, может быть тебечего покушать сготовить. Вон какая худая, совсем ничегошеньки не ешь... - вкоторый уже раз говорила Ангелина.
Ангелина - женщина летпятидесяти, высокая, стройная с морщинками около губ. Несмотря на то, что,безусловно, молодость начала оставлять ее и на ней уже были следы приходящейстарости, она была все еще хороша и свежа, чего не скажешь о ее муже, старикашке,глядя на которого у меня всегда возникало подозрении жив он еще или оннаконец-то отошел в мир, в котором всем старикам, находящимся в его возрасте,полагается быть.
