— Опасности?
— Да, — Лантц продолжил. — Одна ушла, вторая надвигается. Если с первой вы справились удачно, то неизвестно, как быть с теми, кто идет за нами. Могу поспорить, они охотятся за тобой.
Бен Хиндеман заговорил со своего настила:
— Борьба окончена, Якоб. Скажи им, что я так сказал. Это все.
— Бак может послушать. Вес Паркер нет. Некоторые тоже могут не послушать.
— Тогда ты пойдешь и остановишь их, — резко сказал Хиндеман. Он приподнялся на локте. — Останови их и возвращайся сюда с повозкой. Если не сможешь их остановить, скачи за ребятами Джона Слаутера.
В облаках появились просветы, дождь закончился. Выглянуло солнце, и лужи стали высыхать. Лишь зеленеющая растительность и. еще оставшаяся вокруг скал сырость, напоминали о буре.
Трэйс Джордан взял ружье и повел лошадей к траве, где их можно было бы привязать так, чтобы они были видны из-под навеса. Его не столько беспокоили ребята Саттона-Бэйлесса, сколько апачи. В течение нескольких дней и преследователи и преследуемые оставили повсюду следы в этом уголке Соноры, а это страна апачей.
Любой охотник может пройти по этим следам или даже любая скво, которая собирала травы или дрова, могла заметить их. В стране, где белый человек даже повернуться не может без того, чтобы об этом не узнали апачи, было бы абсурдно верить, что они не знают о том, что здесь произошло.
Более того, апачи, которые спаслись после похищения Марии Кристины, теперь наверняка ищут их. Но куда бы он не бросил взгляд, в пустыне не было видно ни души.
Возвратившись под навес, Трэйс застал Марию Кристину, сидящую между скал с ружьем в руках. Их взгляды встретились, объяснять ничего не надо было. Оба выросли в стране индейцев; они понимали всю тяжесть ситуации, в которой оказались.
Их было двое с раненым на руках, и еще неизвестно, когда к ним придет помощь. Дождь смыл их следы, но апачи прекрасно знают, куда они направляются. Найти их — лишь дело времени.
Теперь у них было четыре лошади, и Джордан решил между двумя из них установить носилки, правда лошади не приспособлены для подобных затей, да и испугаться могут. Лучше всего как-то прикрепить носилки к седлу.
Шли часы, ничего не происходило. Опасность возрастала с каждой минутой, и Джордан все время был в напряжении, нервничал.
Бен Хиндеман что-то жалобно забормотал. Лихорадка усиливалась, он начал бредить. Мария Кристина села рядом с ним и сделала ему на лоб холодную примочку. Несколько раз она готовила состав, который индейцы используют против лихорадки, это помогало; но Хиндеман потерял много крови, и его состояние было неважным.
Банды из Сьерры-Мадре часто используют этот путь, кроме того в горах, чуть к северу от границы, расположен укрепленный лагерь индейцев Гирикахуас.
На второй день в полдень Джордан понял, что необходимо что-то предпринять. Он лежал на скале, всматриваясь в раскаленную от жары пустыню, когда принял решение. Из шестов и двух попон он сделал носилки между двумя лошадьми. С помощью Марии Кристины погрузил Хиндемана на носилки, а затем они тронулись в путь, ведя за собой лошадей.
Ехали очень медленно… уже наступили сумерки, когда, преодолев пятнадцать миль, они разбили лагерь среди скал рядом с уходящим в глубь ручейком.
Лицо Бена Хиндемана горело, выглядел он плохо. Джордан посмотрел на раненого, осознавая иронию возникшей ситуации. Всего лишь несколько часов назад Бен охотился, чтобы убить, а теперь он, Джордан, пытается спасти его самого от смерти, которую чуть не принесли его выстрелы. Причем он делает это с риском для жизни.
С ружьем в руках Трэйс Джордан отошел от лагеря. После того как он оправился от собственных ранений, он похудел, кости выпирали, он стал выглядеть даже более жилистым, чем обычно. Его одежда была изорвана и сильно поизносилась в путешествии.
Впрочем, годы, проведенные в дикой стране, приучили его к тяжелой жизни… он прошел лишь несколько ярдов, когда увидел следы. Следы человека, который шел пешком.
Следы раненого… белого человека.
Мужчину шатало, однажды он даже упал на колени. Трэйс Джордан шел по следу около полумили. На этом пути человек упал дважды. В месте второго падения на песке были видны пятна крови.
Джордан поднялся на одну из скал и, найдя удобное место, с минуту изучал окрестности. Вдруг, дальше к северу, он заметил темное пятно в пустыне.
Это может быть камень. Но что-то в его форме сказало ему, что это не так. Быстрым шагом он двинулся на север.
Еще даже не дойдя до тела, он знал, кто это. Старый Якоб Лантц совершил немало набегов на апачей, но эта вылазка для него стала последней. Он лежал, растянувшись на земле, он был мертв. Но его тело еще не закоченело и было все еще податливым.
В него выстрелили трижды, но одну из пуль он получил на день раньше. Это случилось, очевидно, в первый же день после того, как следопыт покинул стоянку. Лантц был ранен, его лошадь убили. Но первый раз ему как-то удалось их перехитрить, и он ушел от апачей, дальше двигался пешком.
Сегодня, возможно всего пару часов назад, индейцы вновь настигли его. Если это случилось недавно, они должны быть рядом. Возможно, они уже нашли следы четырех двигающихся на север лошадей.
Джордан поспешил обратно в их лагерь среди скал. Пока он шел, у него родился план. Несмотря на усталость и состояние Бена Хиндемана сегодня ночью они должны двигаться, апачи редко атакуют ночью, они не любят даже ездить по ночам. Граница находится не дальше пятнадцати — двадцати миль, а на границе ранчо, которое расположено в Сан-Бернардино-Спрингс.
Мария Кристина сразу же вскочила на ноги, как только увидела его лицо, и Джордан рассказал, не пропуская ни одной детали.
Хиндеман настаивал:
— Уходите вдвоем. В любом случае, вряд ли я выдержу переход.
— Выдержишь, — сухо заметил Джордан. — На тебе слишком много грехов, чтобы ты так просто взял и умер.
Как только стемнело, они погрузили свои вещи, и перед отъездом Джордан соорудил костер и все дрова сжег в огне. Они двигались на север, ориентируясь по Полярной звезде. Пустыня была вся потрескана и изломана, но они все равно шли вперед.
— Уходите, — говорил Хиндеман. — Не обращайте на меня внимание, если апачи найдут меня, в любом случае, невелика потеря.
Они продолжали идти сквозь ночь, появились первые признаки приближающегося рассвета. Лошади уже еле двигались, когда вдали они заметили скопление каких-то строений.
В тот же момент Мария Кристина воскликнула:
— Трэйс!
Он повернулся. За ними, чуть восточнее, не далее чем в шестидесяти ярдах от них, сидело в седлах десять индейцев.
— Продолжаем двигаться несмотря ни на что.
Они шли шагом. Внезапно индейцы начали двигаться, пони бежали рысцой.
