— Вы, наверное, считаете меня жадной и бессердечной, но я никогда не была таковой, — медленно произнесла она. — Понимаете, Остин Конрад всегда отличался чрезмерным честолюбием и твердил, что многого добьется в жизни. Я думала, что, устроившись на приличную работу, он приложит все усилия для того, чтобы сразу пойти вверх по карьерной лестнице. Ему же это было не интересно. Вместо того чтобы проявить активность и профессионализм, он плыл по течению. Ровно в пять уже возвращался домой… Однажды я осознала, что живу с человеком, с которым давно не хочу иметь ничего общего.
— Именно поэтому вы решили с ним расстаться? — осторожно спросила Дженни.
— Именно поэтому! — заявила Вирджиния. — Нейви работал, не щадя себя. А к пятидесяти пяти годам добился всего, чего хотел, и ушел на заслуженный отдых. Но и на пенсии он не сидел сложа руки. Мы активно занимались благотворительностью, путешествовали… Я по нему очень скучаю.
Дженифер улыбнулась.
— Ваша история чем-то напомнила мне мою собственную. Я воспитывалась в Арканзасе на ферме. Жила с родителями и братьями. А полтора года назад, окончив учебу, почувствовала, что должна уехать, что нуждаюсь в другой жизни. И переселилась в Детройт.
Вирджиния буквально сияла оттого, что ее понимают.
Ощутив, что душевный контакт с этой женщиной установлен, Дженни решила, что настал самый подходящий момент для выяснения главного.
— Меня немного удивляет только одно: почему вы не поддерживаете отношения с Дорианом?
— Что, простите? — Лицо Вирджинии исказила недовольная гримаса.
Девушка сразу сообразила, что своим вопросом сильно рассердила собеседницу, но повторила его:
— Почему вы не общаетесь с сыном?
Глаза хозяйки дома потемнели и сделались холодными и злыми.
— А вам какое до этого дело?
— Основная цель нашего визита к вам — это узнать вас поближе, — поспешила выручить Дженни Хельга. — Я ведь честно призналась в этом, когда мы беседовали по телефону. И предупредила, что нам хотелось бы задать вам ряд вопросов.
— Я согласилась принять вас только по одной причине: подумала, что мой сын в беде или болен, — резко произнесла Вирджиния. — С его здоровьем все в порядке?
— Абсолютно, — ответила Хельга.
— Тогда зачем же вы пришли ко мне?
— Дориан несчастен, и мы подумали, что причина его мрачного отношения к жизни кроется в…
— …В том, что я не сую свой нос в его дела, — перебила Хельгу Вирджиния, с отвращением качая головой. — Да кто вам дал право решать, что для моего сына хорошо, а что плохо?
Она пристально посмотрела на Дженифер и процедила сквозь зубы:
— Вы считаете меня тупой? Думаете, я не понимаю, какова ваша задумка? Наверняка вы положили на моего сына глаз, а он вас отверг. — Она иронично усмехнулась. — Вот вы и придумали этот нелепый план! Решили свести Дориана с матерью, надеясь на то, что из чувства безмерной благодарности он упадет к вашим ногам. Деньги у моего сына, по всей вероятности, водятся, в противном случае он не вызывал бы у вас столь живого интереса. Надеюсь, у него есть еще и мозги, и он догадается, чего от него хотят подобные вам хищницы!
Она поднялась и прошла к выходу.
— Желаю вам приятного дня!
Хельга мгновенно встала с кресла и зашагала к двери.
А Дженифер чувствовала себя настолько отвратительно, что в первое мгновение не могла сдвинуться с места. У нее не укладывалось в голове, что женщина, только что рассказавшая им о добровольном расставании с мужем-неудачником и единственным ребенком, назвала ее хищницей.
Хельга приостановилась на пороге и оглянулась.
— Дженни, пойдем!
Та медленно поднялась со стула и, двигаясь словно в тумане, зашагала вслед за ней. Вирджиния проследовала за ними до парадного.
Дженифер чувствовала, что должна каким-то образом защитить себя, но подходящих слов на ум не приходило. Уже выйдя на крыльцо, она повернула голову, продолжительно посмотрела матери Дориана в глаза и спокойно произнесла:
— Всего хорошего, миссис Нейви.
Сев в машину, Хельга раздраженно произнесла:
— У этой дамочки не все в порядке с головой!
Дженни завела двигатель.
— Полностью с тобой согласна. Она бросила ребенка и мужа, которого посчитала недостаточно для себя состоятельным, и еще смеет обвинять других в посягательствах на деньги ее сына! Просто невероятно!
— Не принимай ее высказывания близко к сердцу, — сказала Хельга. — Люди частенько не считают за грехи собственные ошибки. — Она рассмеялась. — Эта фифа просто не знает, что тебе абсолютно не интересно бегать за чьими-то деньгами, ведь твоя семья никогда не бедствовала. Если бы это стало ей известно, старуха еще попыталась бы набиться к тебе в подруги.
Дженни вырулила на главную дорогу.
— По крайней мере одну вещь мы выяснили: мать Дориана не в состоянии ему помочь.
— Что нам делать дальше? — спросила Хельга.
— Не знаю, — печально пробормотала Дженни.
— Вернуть Дориану материнскую заботу у нас не получится. Если он узнает, что мы навещали Вирджинию, еще перестанет нам доверять. Может, вообще не будем рассказывать ему о нашей неудавшейся задумке?
— Наверное, это будет правильнее всего! — воскликнула Дженни.
В субботу вечером Дориан явился к Дженифер с двумя огромными горячими пиццами.
— Вот видишь, иногда и у меня получается быть непредсказуемым! — объявил он, проходя в гостиную вслед за Дженни.
— Вижу, — ответила та, улыбаясь.
Радость, вызванная в ней неожиданным появлением Дориана, омрачали в этот субботний вечер свежие воспоминания о визите к Вирджинии. Ее так и подмывало все ему рассказать, но она не решалась, боясь лишь усугубить его страдания. Он не осуждал свою мать и скорее всего не желал слышать о ней ничего плохого.
Дженифер терзалась сомнениями и тревогами, необходимость утаивать что-то от любимого мужчины сводила ее с ума. Но она твердила себе, что вскоре все забудется и Дориан вряд ли узнает о ее знакомстве с его матерью.
Вымыв руки, Дориан принес из кухни ножик, развернул обе пиццы, разрезал их на части и, притянув к себе Дженни, чмокнул ее в лоб.
— Я звонил тебе часа два назад, хотел предупредить, что позабочусь об ужине. Ты не ответила, наверное, куда-то уходила?
Девушка обняла его за плечи.
— Да, меня не было. Но к приготовлению ужина я еще не приступала, поэтому очень благодарна тебе за пиццу.
Дориан крепче прижал ее к себе, и ей вдруг ужасно захотелось повернуть время вспять. Если бы это было возможно, она даже не узнавала бы ни имени, ни адреса его матери. И тогда с легким сердцем наслаждалась бы сейчас его близостью, его сладкими объятиями…
