— Во всяком случае, — продолжала Сьюзен, — она хочет, чтобы я приехала и провела с ней несколько дней. Посмотрела, чем она занимается. Получила представление, как работает журналист центральной газеты. Бреннан дал добро.
Эл было так больно, будто нож в спину всадили. Хотя он и пытался говорить легким тоном, но даже сам услышал язвительные нотки в собственном голосе.
— Прекрасно. Надеюсь, для тебя это обернется удачей.
Сьюзен почувствовала его напряженность. Всего несколько минут назад воздух в фотолаборатории был теплым и уютным, а теперь он замерз и навис тяжелой глыбой.
— Что ж, думаю, мне стоит съездить, взглянуть, что и как. Это и правда может оказаться удачей и привести к чему-то большому.
Сьюзен удивилась, почему объясняет все это. Эл желал ей добра, и все же она чувствовала, что он не хочет, чтобы она ехала. Почему? Он же с самого начала знал, что это именно то, к чему она стремилась. В этом плане между ними не было никакой недосказанности или притворства.
— Да. Желаю удачи, — сказал Эл, возвращаясь к своей работе. Это было самое трудное дело, которое он когда-либо сделал. Больше всего ему хотелось схватить ее за плечи и трясти. Трясти, пока не набьется хоть немного здравого смысла в эти ее глупые бабьи мозги. Сказать, что счастье и любовь ждут ее здесь и только здесь. Что она никогда не будет счастлива, работая в крупной газете. Люди там совсем не ее типа. Многие, вернее, большинство из них были безжалостными в своих амбициях, тщеславии и стремлении карабкаться на самый верх, а вовсе не чуткими и заботливыми, как Сьюзен.
Или он ошибается? Может, она вовсе не такая чуткая, как он думал? Может, он позволил тоске и желанию замутить ясность своего видения?
Но возможно, работа в «Пост» как раз то, чего она и заслуживает? В конце концов, она упорно добивалась этого. Как бы ему ни было больно, но он должен, обязан отпустить ее, позволить поехать и взглянуть самой. А он тем временем с головой уйдет в работу, чтобы не иметь ни секунды свободной для размышлений о возможности того, что она может покинуть его, что он снова останемся позади, как ненужный, отслуживший хлам.
Эл услышал шорох закрывшейся двери: это Сьюзен вышла из комнаты. Он повернулся и увидел пустоту. Нет, он должен взять себя в руки, да еще и надеть на них стальные перчатки. Он обязан позволить ей принять собственное решение. Но чудовищная боль продолжала терзать и не желала уходить.
Сьюзен тяжело опустилась на свое место. Боль снова запульсировала в голове. От гнева ли, замешательства или унижения, она сама не знала. Возможно, всего понемногу. Они были так близки, разделили успех истории Норта. И вдруг ни с того ни с сего настроение резко изменилось сразу после того, как она упомянула о поездке к подруге в «Пост».
Почему Эл так упрям? Сьюзен знала, что заслужила такой шанс. Ради этого она вкалывала и вкалывала. Это как раз то, чего для нее хотели все ее близкие и друзья. Неужели он этого не понимает?
Она уже знала о тех чувствах, которые Эл испытывает к ней, видела это в его глазах, слышала в плохо замаскированных ссылках на то, какая они отличная команда. Как мог он говорить об этом, если прекрасно знал, к каким целям она стремится?
Сьюзен уткнулась лицом в ладони. Впервые в жизни в эти последние несколько дней она увидела того, с кем, как ей казалось, она могла бы провести остаток своей жизни. Когда Эл говорил о том, какая они команда, она прекрасно знала, что он имеет в виду не только профессиональную сторону. Сьюзен чувствовала, что ее крайне привлекает эта перспектива — быть с Эл каждый день, с утра до вечера и с вечера до утра. Ее определенно тянуло к нему. Когда он приближался к ней, ей приходилось бороться с собой, чтобы подавить стремление прикоснуться, погладить его, обнять.
Она резко вскинула голову. Снова она мечтает, а ведь у нее столько дел! Да, нахмурилась Сьюзен, она попалась в эту ловушку и привязалась к Эл. Но это должно со временем утрястись. Она сняла трубку, чтобы позвонить Гейл и сказать: пусть та ждет ее приезда.
Много позднее этим же вечером, вернее, ночью, Сьюзен нетерпеливо расхаживала взад и вперед по большой зале отдела новостей. Статья, над которой она работала, никак не вытанцовывалась. После нескольких часов упорного труда ей так и не удалось придумать главную фразу, а без этого, Сьюзен знала, нет смысла даже пытаться начинать писать статью.
А для нее крайне важна была эта статья о программе волонтеров, помогающих пожилым людям с ограниченными доходами получить достаточное количество полноценных продуктов питания. Нужно было, чтобы читатели поняли, насколько серьезны и программа, и сама тема.
Сьюзен опустилась на стул и поежилась. Эл наверняка знает, как ей помочь. Несмотря на то что расстались они сегодня весьма холодно, Сьюзен была уверена, что он поможет ей, особенно если дело касается статьи. Профессионализм непременно возьмет верх над его чувствами к ней.
Она бросила взгляд в сторону фотолаборатории, но там уже несколько часов не было заметно никакого движения.
— Сай… — окликнула она ночного редактора. — Ты не знаешь, где сейчас Эл Стивен?
— Он закончил около восьми вечера, — отозвался редактор. — Наверное, поехал домой.
Сьюзен нахмурилась. Он ей нужен. И если необходимо поехать в его хижину, чтобы обговорить эту статью, значит, так она и поступит. Сьюзен схватила в охапку сумку, ключи от машины и свитер и кинулась к двери.
Когда спустя несколько минут Эл широко распахнул дверь своей хижины, Сьюзен заметила, как на его лице быстро промелькнули, сменяя друг друга, несколько выражений.
Первое — удивление.
Второе, очень быстро появившееся и столь же быстро исчезнувшее, — удовольствие.
И третье, сменившее предыдущее и оставшееся, — холодная сдержанность.
— Надеюсь, не побеспокоила тебя, — сказала Сьюзен, входя и тихо закрывая за собой дверь.
— Нет, я тут занимался кое-какими пустяками, — проговорил он, возвращаясь на кухню, где на столе на полотенце были разложены части фотокамеры. Он сел и продолжил прерванное занятие.
Сьюзен уселась на табурет.
— Надеюсь, ты не возражаешь против моего позднего визита, тем более без приглашения?
Молчание.
— У меня не ладится со статьей, хотя я занималась ею не один час. Мне нужна помощь.
— Зачем обращаться ко мне? В редакции полно компетентных людей, которые вполне могут помочь тебе.
— Нет, они не могут мне помочь. Я хочу тебя. Мне нужен ты.
Эл вздохнул.
— О’кей. Продолжай. О чем статья и какая у тебя проблема?
Сьюзен начала ему рассказывать о людях, у которых она брала интервью, особенно об одной пожилой леди по имени Эмма: у нее в доме нет почти никакой еды и практически никаких перспектив получить ее в ближайшее время.
От волнения и досады Сьюзен вскочила с табурета и начала расхаживать по кухне. Взгляд Эл постепенно утратил первоначальную холодность и сменился глубокой задумчивостью. Он внимательно слушал ее и механически продолжал полировать линзы.
