Теперь лежат в траве оне, Лежат, как будто бы во сне, Эльвира донья, хомячиха, Уснула быстро, тихо-тихо, Энрико дон, он свин морской, Сражен любовною тоской, И дон Карузо, тоже свин, Хотел с Эльвирой быть один.
За страшною чертою — Все равны в правах, Будь ты свиньей морскою Иль числись в хомяках, Хоть кролик, хоть хомяк, Хоть крыса, хоть червяк, Судьба распорядится, и И ты повержен — бряк!
Они повторили все это трижды, потом закрыли глаза и умерли, так сказать, окончательно и бесповоротно.
Что тут началось! «Браво!» — неслось со всех сторон. «Брависсимо!» Хомяки повскакивали со своих мест. Они хлопали, кричали, плакали, смеялись. Это был успех, настоящий успех! Когда же Эльвира, Энрико и Карузо поднялись и вышли на поклон, всеобщему ликованию не было предела. Сэр Уильям был вне себя от счастья. Я — тоже. Хотя, признаюсь честно, финал меня несколько разочаровал. С последним куплетом я был категорически не согласен! Я считаю, что судьба каждого хомяка в его собственных лапах! Вслух, конечно, я этого говорить не стал, чтобы не портить праздник.
Когда публика немного успокоилась, на сцену вышли снова Сузе с Йоссом.
— А теперь — сюрприз! — хором объявили они.
— Мы тут подумали и решили отблагодарить наших спасителей, — торжественно произнес Йосс.
— Но задача оказалась не такой простой — ведь многие приняли участие в этой операции! — сказала Сузе.
— И тогда мы решили наградить одного — за всех! И этот один…
— Фредди! — крикнули они хором.
Вот сюрприз так сюрприз! Такого я не ожидал.
Меня затащили на сцену.
— Когда мы приняли решение сделать подарок Фредди как представителю всех наших друзей, у нас возник вопрос: чем мы можем порадовать его? Дать ему орден? Почетную медаль?
— И тогда нам пришла в голову мысль: ведь он же наш родственник! Так почему бы не преподнести ему то, что мы бы и сами с удовольствием получили в подарок?
Тем временем два хомяка вынесли поднос, прикрытый сверху сеном.
Какой аромат! Какой запах!
Одним легким движением Сузе отодвинула сено в сторону и…
«О-о-о!» — разнеслось по залу.
Я замер.
На подносе лежал огромный пухлый червяк! Всем червякам червяк!
Теперь все смотрели на меня.
Я хотел отблагодарить моих собратьев за трогательное внимание, но у меня буквально слова застряли в горле.
— Э-э-э, — начал было я и запнулся. — Кхм, честно, не знаю, что и сказать… Я так взволнован… Не знаю даже, как вас и благодарить… И что мне делать…
— Он не знает, что делают с червяком! — крикнул кто-то из зала. — Ха-ха-ха! — Эльвира. Это она. — Не знаешь, так мы тебе подскажем!
— Да съешь ты его! Верно! Давай, не стесняйся! — неслось со всех сторон.
Мне ничего не оставалось, как последовать этому совету.
Тем временем объявили третью часть — танцы до утра. И это было потрясающе! Веселье лилось рекой. Все танцевали, пели, ели, пили, ссорились, опять мирились и снова пускались в пляс. Получился самый настоящий пир на весь мир. И главное — еды было в достатке. Потому что запасливые хомяки не стали перетаскивать все на новое поле, а кое-что все-таки оставили на праздник. В итоге оказалось, что это «кое-что» не просто «кое-что», а целая гора всякой вкуснятины, которая пошла теперь в расход. Н-да, значит, действительно, повод был достойный и нам было что отмечать, раз хомяки добровольно и с песнями согласились расстаться со своим добром. Говорю вам это как хомяк! И, кажется, никто не пожалел об этом, потому что попировали мы знатно.
